Между прочим, никто до сих пор не обратил внимания на одну странную закономерность. Практически все революции и перевороты на постсоветском и восточноевропейском пространствах сопровождались погромами зданий местных спецслужб.
Причем среди штурмовиков всегда обнаруживался десяток-другой людей, удивительно хорошо ориентировавшихся в хитросплетениях кабинетов и коридоров; первым делом они принимались уничтожать и выносить секретные архивы, где хранились святая святых любой спецслужбы: картотеки агентуры.
Так происходило в Прибалтике, Грузии, Чечено-Ингушетии. Так было в ГДР, где в январе 1990 года возбужденная толпа захватила штаб-квартиру «Штази», сокрушив казенной мебели и имущества на несколько миллионов марок.
Западногерманские журналисты, которых в пристрастности к МГБ ГДР заподозрить довольно трудно, подробно приводили потом свидетельства участников штурма.
«Кто это так быстро и целеустремленно вбежал на самый верхний этаж и принялся сбрасывать вниз в лестничный пролет кипы бумаг?» - удивлялся, например, один из них. А другая женщина высказалась еще более определенно: «У меня сложилось впечатление, что среди нас были провокаторы, хорошо знавшие, где и что можно найти».
Эти признания очень точно корреспондируются со словами одного из лидеров демократов, первого всенародно избранного московского мэра Гавриила Попова. «Толпа стукачей, - скажет он через несколько лет, поминая август 1991 - го, - осаждала КГБ в яростном стремлении первыми ворваться в здание и сжечь все следы своих многолетних подвигов».
Ничего удивительного, советская госбезопасность - как бы к ней ни относиться - была одной из мощнейших в мире и работу свою знала на ять. У меня лично даже сомнений нет, что среди народных лидеров первой волны в достатке имелись агенты КГБ или, выражаясь интеллигентской терминологией, стукачи и доносчики.
Тот же Березовский, к примеру, или Гусинский - до поры до времени исправно сотрудничали с охранкой, пока не поменялись времена. А сегодня, глядишь, нет более страстного борца с тоталитаризмом спецслужб, чем Борис Абрамович. (Слава богу, Владимир Александрович в эти годы заметно поутих.)
В воспоминаниях последнего председателя КГБ СССР Вадима Бакатина обнаружил я очень любопытный пассаж. Описывая свою политику открытых дверей, Бакатин между делом сообщает:
«Длинной и тяжелой была беседа с Витаутасом Ландсбергисом, который требовал немедленно передать все архивы на агентуру».
Шефу Лубянки, возможно, было и невдомек, что подобная рьяность литовского лидера объяснялась весьма прозаично. В прошлой жизни целый ряд его соратников, включая премьер-министра Казимиру Прунскене, имели - скажем обтекаемо - некоторое отношение к оперативной работе КГБ; Прунскене, например, конкретно к той самой «пресловутой» пятой линии, при упоминании которой советских диссидентов до сих пор пробивает в пот. Да и о принадлежности самого Ландсбергиса к агентурной сети КГБ - в Литве тоже поговаривают активно.