На мостике было мокро и холодно. Судно зарывалось форштевнем в серо-зеленые волны,
верхушки их заливали палубу. Ветер был по-прежнему ровный, поднялись и посветлели тучи.
За сутки прошли всего двадцать немецких миль. Теперь попутный ветер поможет наверстать
упущенное. Павел приказал убрать рифы на гроте.
Команду подает вахтенный начальник,спокойно сказал стоявший у румпеля
Лещинский.
Павел живо обернулся, посмотрел на помощника и вдруг покраснел. С первого раза не
понравился ему покорный, со скрытой насмешкой, круглолобый Лещинский.
Здесь только один начальник, сударь! ответил он сухо и отошел в сторону.
С полной оснасткой «Ростислав» пошел круче, волны обдавали его пузатую палубу,
намок и обледенел до половины кливер. Земля теперь виднелась совсем близко, усилился
ветер.
После полудня встретили стадо морских котов. Поздней осенью они покидают лежбища
и уходят а море. Громадная серая масса колыхалась до самого горизонта. Протяжный,
несмолкающий рев заглушал посвисты ветра. Впереди стада держалось множество отдельных
котов«секачей» старых крупных самцов.
Вся команда столпилась у борта. Зрелище было привычное, но всегда волнующее. Дорогой
зверь, бесчисленное богатство. Матросы, Павел, не отходя, следили за движением стада.
Низенький боцман с морщинистым красным лицом громко сопел и без конца вытирал
ладонью заросшую волосом шею. Один только Лещинский не поддался общему возбуждению.
Он глядел на прояснявшуюся каемку неба вдали, хмурился. Крик котов предвещал ненастье.
Раза два, не выпуская румпеля, доставал из-за пазухи зрительную трубу, торопливо шарил
по пустынному океану.
Неожиданно пошел снег. Густая пелена укрыла небо, не видно стало парусов. Кругом
была белая секущая муть, где-то позади замирал рев котов. Потом он затих совсем. Скрипела
рея, глухо плюхались волны, свистела колючая снежная крупа.
Павел не сходил с мостика. Напялив капюшон парки, он стоял рядом с Лещинским,
напряженно стараясь разглядеть берег. Но в белесом снежном куреве ничего не было видно.
Единственное, что оставалось сделать,уклониться от курса на запад.
Отдать кливер! крикнул он, не глядя в сторону Лещинского. Тот с самого утра
советовал уйти подальше в море. Но Павел тогда его не послушал.
Ветер вырывал из рук мокрую, тяжелую холстину, двое матросов с трудом тянули
обледенелый шкот, носовая волна сбивала с ног. Однако судно послушно легло на другой
галс и, переваливаясь, почти черпая бортом воду, круто повернуло в открытое море.
Снег перестал падать. Кругом лежала вздымающаяся водяная равнина, исчезли очертания
берега. Ветер стал резче, порывистей. Тучи плотно укрыли небо, и только на самом краю
обозначался узкий просвет.