Какое-то время спустя забытье сменилось обыкновенным сном. Проснувшись, Эйко почувствовала себя совершенно обессиленной. В палату вошел робот, произнес несколько ободряющих слов, накормил женщину и удалился. Она снова легла и заплакала, догадавшись, что ее отец, который остался на Земле, наверняка уже умер.
Мало-помалу к ней возвращались силы, а вместе с ними хорошее настроение. Жизнь, которую она утратила – нет, отринула, – навсегда останется с ней, как та боль, что, если верить книгам, преследовала в древности людей, лишившихся руки или ноги: болит, хотя болеть нечему. Однако эта жизнь казалась сейчас начисто лишенной смысла; и потом, отец ведь благословил ее…
Эйко принялась болтать с соседями по палате. Роботы сообщили, кто из знакомых проснулся к сегодняшнему дню (естественно, от анабиоза пробуждались далеко не все сразу). Кира Дэвис опередила Эйко на целый месяц, и ее скоро должны были переправить на планету. Неро Валенсия совсем недавно покинул изолятор. Они оба поздравили Эйко с пробуждением. Разумеется, через роботов; личная встреча могла состояться только после того, как Эйко выпустят из медицинского отсека, то есть когда придет в норму иммунная система. Видеофонов же в палате не было. Впрочем, Эйко особенно не переживала.
День, другой, третий… Наконец с корабля на Деметру ушло сообщение, что жизнь Эйко вне опасности. Двое роботов помогли ей перебраться в палату для выздоравливающих, где имелось кое-какое оборудование – мультивизоры и терминал с доступом к базе данных, которая включала в себя почти все достижения человеческой мысли. Короткая прогулка изрядно утомила Эйко. Выйдя на орбиту вокруг Деметры, корабль разделился на две секции, соединенных между собой переходником протяженностью около десяти километров. Обе секции вращались, чем обеспечивалась сила тяжести, привычная для землян; однако Эйко, во-первых, была не с Земли, а во-вторых, ее мышцы за время полета просто-напросто одрябли.
Значит, нужно заниматься физическими упражнениями. Вдобавок, она утратила не только крепость мышц, но и кое-что еще, как выяснилось на следующий день, когда после короткой тренировки и горячей ванны, Эйко привезли на кресле-каталке в кают-компанию.
Та представляла собой просторное помещение с весьма скудной – вполне понятно, на корабле не до роскоши – обстановкой. На большом видеоэкране сверкали Млечный Путь, тусклая альфа, ослепительно яркая бета – и Деметра. Деметра! Белый полумесяц, лишь отдаленно похожий на Землю. Облака над поверхностью планеты вдруг разошлись: мелькнули два пятна, бирюзовое и бурое – должно быть, океан и побережье. Эйко попыталась найти другие корабли экспедиции, но у нее ничего не вышло.