. Помню, полиция потратила уйму времени, выясняя, кто он такой, этот таинственный Сэм. А оказалось, что это всего лишь слуховая галлюцинация убийцы. Говорящая собака.
Джейн закрыла папку.
– Знаете, я очень надеюсь, что наш преступник тоже полоумный.
– Почему же? – поинтересовалась Эрин.
– Потому что куда страшнее, если это не так. Если он совершенно в здравом уме.
Джейн и Фрост сели в машину лишь после того, как прогрелся двигатель, а дефростер прояснил запотевшее лобовое стекло. "Вот если бы так же просто можно было расчистить туман вокруг убийцы, – подумала Джейн. – Никак не могу составить себе его портрет. Представить, как он выглядит. Кто он – мистификатор? Художник? Историк? Я знаю только, что он живодер".
Фрост надавил на газ, и они тронулись в путь – на сей раз гораздо медленнее обычного, поскольку обледенелая дорога была скользкой. Небо совсем расчистилось, и температура воздуха упала – нынешний вечер обещал быть самым холодным за всю зиму. В такое время лучше всего сидеть дома и уплетать теплое жаркое. В такой вечер, надеялась она, зло вряд ли выберется на улицы.
Фрост поехал по Коламбус-авеню на восток, в сторону Бикон-Хилла: они с Джейн собирались еще разок осмотреть место преступления. В салоне наконец стало совсем тепло, и Джейн до смерти не хотелось снова выходить наружу, где свирепствовал ветер. И идти на задний двор дома Сансоне, где остались замерзшие следы крови.
Заметив, что машина приближается к Массачусетс-авеню, Джейн попросила:
– Сверни-ка направо!
– А мы разве не к Сансоне едем?
– Сверни, пожалуйста.
– Как скажешь. – Фрост повернул направо.
– Вот так и езжай. До Олбани-стрит.
– К судмедэкспертам, что ли?
– Нет.
– Тогда куда?
– Тут недалеко. В двух кварталах. – Джейн оглядывалась на номера домов, мимо которых они проезжали, и вдруг сказала: – Стой! Приехали.
Она глянула на другую сторону улицы.
Фрост притормозил у края тротуара и уставился на Джейн.
– "Кинкос"[14]?
– У меня здесь отец работает. – Она взглянула на часы. – Так, сейчас около полудня.
– И что будем делать?
– Ждать.
– Футы, Риццоли! Ты это из-за матери?
– Эта история портит мне всю жизнь.
– Твои предки поссорились. Что ж, бывает.
– Погоди, вот поселится твоя мать у тебя. Представляю, как это понравится Элис.
– Я уверен – все это скоро кончится, и твоя мама вернется к себе.
– Если все дело в другой женщине – нет. – Она вдруг выпрямилась. – А вот и он.
Фрэнк Риццоли появился из-за дверей "Кинкоса", застегивая куртку на молнию. Посмотрел на небо, заметно вздрогнул и выдохнул облако пара, тут же побелевшее на холоде.