– Мне понравилось.
– Парням это всегда нравится.
– Безусловно.
– Безусловно. Парни не могут сдерживаться. Им всегда это нравится. Хороший парень – сперматозавр. Только и делает, что трахается. И ни на что не жалуется.
– Никогда и ни на что, – поддакнул Джек.
Она запустила пятерню в его волосы, запрокинула голову назад. Второй рукой провела по шее. Ее губы нашли его рот. Горячий язык проскользнул мимо зубов в глотку.
Ему удалось повернуться к ней лицом, завести ее руки за спину.
– Еще, – потребовала Аликсис.
Джек не возражал.
– У тебя царапина на спине.
– Я знаю – Джек граблями разравнивал песок в японском саду, когда появилась Нэнси Данбар, секретарь Редлифа, с чашечкой кофе в руках Она села на скамью, на которой днем раньше сидела вместе с Джеком, достала сигарету, закурила.
– Береги спину от прямых солнечных лучей, – посоветовала Нэнси. – А не то шрам останется на всю жизнь.
– Я знаю.
Ранним субботним утром Джек работал в тени, отбрасываемой стеной.
– У тебя есть что сказать? – спросила Нэнси.
Джек впервые разравнивал песок граблями, так что старался оставить на нем интересный рисунок.
Есть ли ему что сказать? На что просила обращать внимание Нэнси? Прислушиваться к людям, составляющим какие-то планы, обращать внимание на тех, кому в Виндомии не место, запоминать, что говорят люди друг о друге, о мистере Бьювилле, докторе Редлифе, Нэнси Данбар.
Несколько часов тому назад он слизывал собственную кровь с грудей младшей дочери доктора Редлифа.
Он слышал, как та же самая дочь говорила, что ей без разницы, убьют ее отца или нет. Он слышал признания Дункана Редлифа в том, что тот обманом сдавал экзамены, солгал отцу насчет поступления в школу бизнеса, собирался продать акции «Редлиф миррор», чтобы добыть денег на модернизацию своего гоночного автомобиля и, как догадывался Джек, на наркотики.
Он видел, как старший сын доктора Редлифа, Чет, обрученный с Шаной Штауфель, занимался сексом с конюхом.
Он знал, что под кроватью Пеппи стоит сумка с банками пива.
Он видел, как доктор Редлиф и Шана в сумерках сидели в розовом саду, держась за руки.
Он слышал, как местные жители насмехались над Нэнси Данбар.
– Нет. Сказать мне нечего.
– Ты видел или слышал что-нибудь такое, что может заинтересовать нас? – не унималась Нэнси.
– Нет.
– Очень уж резкие у тебя линии, – прокомментировала она рисунок на песке. – Надо бы мягче.
– Мягче?
– Да. Расслабь руки. Представь себе, что держишь не грабли, а кисть.
– Никогда не держал в руке кисть. Один раз, правда, красил гараж.
– Думай об абстрактной живописи, – наставляла его Нэнси. – Широкие мазки, кривые линии, прямые, проведенные под необычным углом.