Разбитую лодку и соломенную шляпу Прибыткина течением вынесло в омут и прибило к берегу. Мужики вытащили шляпу из воды, вытянули лодку на песок.
– Зосим! – крикнул зачем-то Кинтельян.
– Погибли, однако… – проговорил Варсонофий.
По-прежнему бурлила вода, кружилась пена: подпрыгивая и ныряя, по реке неслись коряжины. Мужики сняли шапки, перекрестились и долго смотрели на бурлящую поверхность реки.
Потом они направились к стану артели, взяв с собой обломок лодки и шляпу Прибыткина.
Артель остановилась верстах в десяти от стана Матвея Строгова и деда Фишки. По лесу разносился стук топоров, звон пил и говор людей. Зимовской покрикивал на мужиков, поторапливал их, стараясь к приезду хозяина достроить избушку и заслужить похвалу.
Кинтельяна и Варсонофия артельщики встретили изумленными взглядами. Измученный вид их, шляпа Прибыткина в руках Кинтельяна и обломок лодки под мышкой у Варсонофия без слов говорили о случившемся. Кинтельян рассказал о беде, постигшей господ и Изосима Доброва. Мужики насупились, задымили трубками и цигарками.
– Ну, что будем делать, Степан Иваныч? – нарушил молчание бородатый мужик.
Зимовской пожал худыми плечами.
– А что, мужики, если нам самим покопаться? Я бы, к примеру, мог за главного быть. Если б нашли что – рассчитался бы с вами по-хорошему.
– Ну, а если не найдем ничего?
– А не найдем – по домам разойдемся.
– Ты, Степаха, дураков себе поищи, вот тогда за главного в самый раз будешь! – крикнул один из мужиков, и все засмеялись.
– А ну, айда, мужики, домой, – угрюмо сказал бородач. – Тут не до смеха. Как бы с нас ответ за господ не спросили.
– Могут! Истинный Христос, могут! – заволновался самый молодой из артели, круглолицый мужик с золотистой бородкой.
Мужики двинулись один за другим цепочкой. Последним шел Зимовской.