У поскотины собралась пестрая толпа. С утра народ ждал из города солдат, отбывших на службе свой срок. Еще ночью навстречу им выехали отцы. Утомленные ожиданием люди сидели и лежали на траве, тихо разговаривая, молодежь развлекалась, звенела гармошка, визгливыми голосами девки выкрикивали частушки.
– Едут! – закричали ребятишки, заметив поднявшееся над лесом облако пыли.
На минуту стало совсем тихо. Люди повскакали со своих мест и, вытянув шеи, стали смотреть по направлению к тракту.
Ребятишки не врали. Над березником подымался столб пыли. Вскоре послышалось стройное пение:
Ехали солдаты со службы домой.
На плечах погоны, на грудях кресты.
Едут по дороге – навстречу отцы…
Из березника выехали десятка два телег. Несколько парней на лошадях поскакали навстречу. Теплый ветер полоскал неподпоясанные рубахи верховых.
Когда телеги, громыхая, стали приближаться к поскотине, толпа заволновалась, сгрудилась возле ворот. Староста Герасим Крутков растолкал людей, не торопясь, с достоинством открыл ворота и с низким поклоном пригласил солдат проехать вперед. Бабы, мужики, ребятишки окружили телеги. Послышались плач, торопливый говор, смех. Старушечий голос выкрикивал:
– Светики вы мои родные! Сколько годов не виделись! Да и как же мы по вас стосковались!
Подростки с любопытством и завистью смотрели на солдатские фуражки-бескозырки, на погоны, желтые ремни с тяжелыми пряжками, перешептывались. Жены и матери обнимали солдат, детишки, выросшие за эти годы, дичились отцов, жались к матерям.
Через какие-нибудь полчаса Матвей Строгов уже сидел в горнице у тестя Евдокима Юткина. В прихожей было полно людей. Мужики, бабы, ребятишки, глядя в открытые двери горницы, не спускали глаз с солдата, насторожившись, ловили каждое его слово.