– Думаешь, это за мной?
– Нет. Они часто приходят сюда на праздник Грохота.
– Что мне делать?
– Не паникуй. Не думаю, что они тебя узнают. Ты для них обыкновенный раб. Но лучше держись от глаз подальше. – Он указал на полосатый шатер возле эстрады. – Там рабы вкалывают, увидишь. Мостига ты уже знаешь (тот, лысый, ты видел его утром). Пойди и спроси, чем можешь пригодиться.
Найл вошел в балаган и растерялся, такая там царила суматоха. Основную часть пола занимали затейливые декорации: остров, на нем деревья. Над разрисованными голубыми волнами возвышался корабль на якоре, а по близости в море впадал ручей.
На берегу стояли соломенные хижины дикарей-островитян, а вокруг котла с несчастного вида матросом внутри заходился в пляске знахарь-колдун, у которого на шее болтался амулет с черепами.
Найл определил, что и знахарь, и остров сделаны из дерева и папьемаше, которые до сих пор усердно размалевывали подмастерья, ползая по сцене.
Задняя стенка шатра выходила непосредственно на стену карьера.
Найл разглядел, что держится она за счет хитросплетения веревок, блоков и шкивов.
Сразу за шатром на стене карьера находилась искусственная пещера, перед которой рабы разгружали подводу с бочонками.
Лысоголовый, усталый и вконец издерганный, пытался, судя по всему, заправлять разом и вся.
На вопрос Найла, какая помощь требуется, он лишь раздраженно фыркнул:
– Катись отсюда и не мешай! Но тотчас узнал юношу и воскликнул сердито:
– А, это ты! Ничего, вот уж второй час как без тебя обходимся. Ты где шатался?
– Находился в распоряжении Доггинза.
– Ну что тогда, давай, гоняй рабов. На вот, возьми-ка, пригодится. – Он протянул Найлу хлыст.
Юноша пробрался в пещеру.
Ее покатые стены вдавались глубоко в толщу породы.
Все пространство от пола до потолка было забито деревянными бочонками и ящиками с фитилями и запалами.
Один из бочонков валялся разбитый на полу, возле него скреб пол совершенно непригодной для этого метлой косоглазый придурок.
Найл сразу же уяснил: проблема не в том, что рабы медленно возятся, а, наоборот, в том, что носятся слишком быстро.
Атмосфера праздника их сильно возбуждала, и они мельтешили, как ошалевшие муравьи, катя бочонки, волоча сундуки, забывая затем, куда их девать и бросая прямо на дороге, где на них натыкались другие.
Рыжий паренек с шишковидными коленями – очевидно, помощник лысого – изо всех сил старался их контролировать, но до него самого, видно, уже дошло, что это совершенно бесполезно.
Найл огляделся и смекнул, что надо делать. Рабов он разбил на тройки и каждой поставил определенную задачу. Для вида помахивал и хлыстом, но в этом, по сути, не было необходимости.