24-го января вечером уезжаем из Грозного. Улицы многолюдны. В основном это вооруженные люди. На углу двое знакомых автоматчиков в маскировочных костюмах: один из них молодой, в костюме "белого ниньдзя", другой постарше, в роскошной папахе из серебристого каракуля. По-моему, эти ребята из племени «парадных» боевиков. Вчера я их уже фотографировал за городом. Видимо, там они красовались в ожидании машины с миссией ОБСЕ. Вчера, остановив нас, они суровым тоном потребовали документы. Когда я навел на них объектив фотокамеры, сразу приосанились, сделали мужественные лица. Сопровождавший меня спецназовец пошептался с ними, затем выщелкал молодому патроны из магазина своего АКМ…
Встречается отряд, среди бойцов – девушка в медицинском халате с большим красным крестом на шапочке и с санитарной сумкой на боку. Многие уже узнают меня, приветливо машут руками. Многим из них суждено погибнуть уже в ближайшие дни, потому что вчера чеченская разведка на южной окраине Грозного зафиксировала концентрацию российской бронетехники. Это означает, что следует ожидать нового штурма. Пора мне делать отсюда ноги.
Чеченский пост предупреждает нас: дорога впереди простреливается федералами. Уже смеркается, это хорошо. Туман рассеялся– это плохо. Возвращаться обратно не хочется, поэтому решаем прорываться. На максимальной скорости несемся по прямой как стрела, сразу обезлюдевшей трассе, не включая света. Водитель и два безоружных спецназовца в гражданском сосредоточенно уткнулись в «шпаргалки» с текстом из Корана. Я сижу на переднем сиденье, в напряженном ожидании. Шайтан бы побрал Асланбека с его молитвой! Лучше бы держался за руль! Наконец мои спутники убирают свои листочки. Сзади хлопают по плечу, раздается ехидный голос:
– Эркебек, мы подстраховались, не знаем как ты…
– Ну, допустим, я тоже целый час призываю на помощь духов своих предков!
Хохот! Один из чеченцев начинает объяснять преимущества ислама над другими религиями. Я терпеливо слушаю, затем не выдерживаю:
– Похоже, вы пытаетесь обратить меня в исламскую веру? Не нужно. Я тоже мусульманин. В доказательство могу продемонстрировать свой обрезанный конец!
Хохочут, сволочи. В общем, опасный район мы проскакиваем весело. Ночь. Несколько часов мотаемся по разным дорогам. У каждого населенного пункта останавливают чеченские посты, но узнав, кто мы такие, тут же направляют по наиболее безопасному маршруту. Проезжать через центр одного из сел почему-то не разрешили и пришлось объезжать по окраине. Разбитый авиацией мост. Село Самашки. Решаем заночевать. Находим дом знакомого Асланбека. Однако хозяин извиняется. У него в доме проживает 12 семей беженцев. Нас просто негде пристроить. Едем в другое место.