– Вот почему Скорбо мог убивать людей. Потому что никто не осмеливался об этом заикнуться. Если бы мне сказали раньше, может, брат Ниры был бы еще жив.
– Я думаю, ты прав, – заметил Вайг без особой уверенности.
В дверь легонько постучали, и вошла Найрис.
– С тобой, мой господин, хочет говорить доктор.
– Доктор? – переспросил Вайг.
– Так здесь величают Симеона. До него в городе не было такого понятия, как доктор. А, Симеон, входи! Как насчет стакана вина?
– Спасибо, не откажусь, – и вид, и голос у Симеона был усталый. Найрис сняла с него плащ, а Джарита стянула башмаки, покрытые снегом. Симеон со вздохом облегчения повалился на подушки и принял протянутый Вайгом стакан с медом. Выпил с явным одобрением, глубоко перенеддуя.
– Откуда ты пришел? – спросил Найл.
– Из квартала рабов, – Симеон потянулся за птицей.
– Того, третьего, нашли?
– Да, нашли, – кивнул Симеон, жуя.
– Где он сейчас?
– Помер.
– Ну? Зарезался, как предыдущий? – Симеон, все еще жуя, мотнул головой. – Паук убил?
– Нет, – Симеон глотнул. – Паук пришпилил его так, что тот пальцем не мог шевельнуть. Я первым делом отнял нож. Паук только после этого его и отпустил. Я задавал ему вопросы, но он не отвечал, притворялся, что не понимает. Тогда я велел пауку слегка его прижать – не хотелось, конечно, но надо же было узнать, откуда он явился. Паук его чуть прижал, тот – кричать. Но так ничего и не сказал. Храбрец был.
Найл поморщился, представив себе картину. Под словом «прижать» Симеон имел в виду не просто физическое давление. Взрослый смертоносец одной лишь силой воли способен стиснуть человека как орех в щипцах, так что кости затрещат. Найл сполна ощутил это при первой встрече со Смертоносцем-Повелителем, и от воспоминания невольно содрогнулся.
– И что было потом?
– Его решили отвести в обиталище Смертоносца-Повелителя, я поехал следом на колеснице. А на полпути через мост за мной послали, чтобы я его осмотрел. Он был мертв.
– Может, от испуга помер, – предположил Вайг.
– Нет. Походило скорее на сердечный приступ, синие губы и мертвенно бледное лицо.
– Где он теперь? – спросил Найл.
– В мертвецкой.
– Я бы хотел на него посмотреть.
Симеон и Вайг оба взглянули на него с удивлением. Симеон, небось, подумал: что еще за болезненное пристрастие к трупам?
– Мне надо кое-что выяснить.
– Какой-нибудь секрет? – спросил Найл.
– Вовсе нет, Найл повернулся к Симеону, взявшемуся за прерванную еду. – У этого человека был на шее кулон?
– Был.
– Ты его снял?
– Нет. Зачем? Он такой же, как этот, – доктор указал себе на грудь.
Наил почувствовал вкрадчивый, сквозняку подобный холод.