– Шо тут такое? – властно спросила самая жирная и, по-видимому, старшая. «Ну почему они такие наглые?» – с тоской подумал он.
– Вот, бракованный костюм купил. Тут не заметил, а пришел домой, надел…
– И где тут брак? – жирная небрежно перекинула костюм.
– Никакого брака нет, – тут же вклинилась прыщавая. – Костюм нормальный. Покупают, а потом сами не знают, чего хочут. Чека нет, бирка оторвана!
Жирная понимающие качала головой.
– Возврат? Какой может быть возврат без чека? Нет-нет и не просите, малдой человек. Хочете, чтобы всех нас наказали? Поменять еще можно, в виде исключения…
Игорь с ужасом посмотрел на ряды висевших темно-синих чудовищ.
– Ничего я не буду менять. Верните деньги. Лучше в комиссионный пойду…
Среди продавщиц послышались смешки.
– В комиссионный! Там за эти деньги и штанов не купишь.
Лицо старшей стало каменным.
– Нет. Ничего не выйдет. Не имеем права.
– Дайте жалобную книгу! – эта прозвучало жалко, на лице старшей промелькнула торжествующая улыбка.
– Она у директора на проверке.
– Почему у директора? Где директор?
– Он сейчас занят.
– Где директор, я спрашиваю? – свистящим шепотом спросил Игорь. Старшая, опытным взглядом определившая, что покупатель «завелся» и уже не отступит, небрежно махнула рукой.
– Там.
Он сгреб в охапку сверток и направился к служебному входу. Вслед послышались издевательские смешки.
Последнюю фразу заведующая секцией сказала наобум, чтобы назойливый покупатель отвязался, но директор фирменного магазина «Одежда» Борис Антонович Барсуков был действительно занят, хотя и довольно странным делом. Сидя за столом в своем вращающемся кресле, он тщательно пересчитывал солидную пачку денег. Чувствовалось, дело это для него привычное – купюры неуловимо мелькали в его ловких пальцах.
Сидящий напротив верный помощник, телохранитель и шофер (у него было еще много негласных обязанностей, за которые он получал отнюдь не шоферскую зарплату) Валера не отводил зачарованного взгляда от рук хозяина. Широкое обветренное лицо его по обыкновению ничего не выражало, лишь затаенно поблескивали щелочки глаз. Он с достоинством носил кличку Кувалда. Достаточно было взглянуть на его кулачищи, и кличка становилась понятна.
Десять тысяч! Он только что доставил ежемесячный «ясак» от заведующего филиалом магазина и теперь являлся как бы свидетелем контрольной процедуры.
Считая, директор время от времени поглядывал на Валеру и подмигивал левым глазом, словно призывая его к некоему тайному сговору. На самом деле невинное подмигивание, которое директор иногда объяснял непосвященным стойким тиком левого века («нервная работа!»), было тончайшей проверкой собеседника «на вшивость», как говаривал Борис Антонович. Оно неуловимо переводило взаимоотношения в иную, неофициальную плоскость доверительности, сокровенных просьб и полуподпольных сделок. Среди своих директора звали Моргунок.