Они шли к нему с трех сторон, еще не зная, что бриллиант затоптан Седым в снег в самом начале схватки слева от скалы.
"Если я сейчас брошусь на них, они стреножат меня тремя выстрелами. Что же Аякс?.."
Впервые за время схватки он поискал глазами Лотту. Она стояла у самой пропасти, засунув руки в карманы куртки и, как показалось Седому, отрешенно смотрела на него. И вдруг он увидел, как Лотта едва заметно покачала головой, вынула руки и демонстративно заложила их за спину.
"Она говорит мне, чтобы я не сопротивлялся. Она не уверена, что Корн – Айсфогель ушел. Она потому и стоит у самого края – оттуда просматривается поворот, которого не минует идущий вдоль гребня".
Седой дал себя связать. Получить сейчас пулю было бы непростительной глупостью. Они поставили его к скале-обелиску.
Хольц ткнул Седого пистолетом в грудь.
– На кого работаете, барон?
– На себя, – глухо буркнул Андрей.
– Не лгите. Мы не мальчики. Так на кого? На Си-Ай-Си?! Или, может быть, на "Джи-ту"?
– На дефензиву, – опять буркнул Седой.
– Оставьте его, Хольц, – вмешался Рорбах. – Он русский. И работает на московский Центр.
Каргер быстро и профессионально обыскал Седого.
– Где камень?
– Он фальшивый, Каргер... – Седой улыбнулся: – И потом... Я предвидел этот грабеж.
– А пулю ты предвидел?
– Не исключал такой возможности...
– Получишь... Между прочим, ты мне сразу не понравился...
– А я вас полюбил с первого взгляда, Каргер. Такой добродушный малый...
– Мы устроим "тир", – бормотал Хольц. – Я давно не стрелял в живого большевика.
"Войне конец, – подумал Андрей, – может, сейчас, сию минуту... Что же она медлит, Лотта Кестнер? А не ошибается ли он? Женщина могла просто покачать головой, сожалея или не принимая того, что здесь происходило. Тогда без последней рукопашной... Айсфогель... Ледяная птица. Фамилия? Или кличка?.. Предпочел немецкому "шмайсу" английский "стен"... Стреляет как бог. Противник серьезный".
Хольц, Каргер и Рорбах разглядывали Седого с любопытством и ненавистью.
– Тридцать метров, – сказал Хольц. – Ставлю бутылку "Мартеля"...
– Нет, Ганс. – Рорбах протестующе поднял руку. – "Тир" так "тир". Тридцать метров, и каждому по два выстрела. Стрелять по конечностям. Мы четвертуем его...
Андрей взглянул на Лотту. Она стояла теперь совсем близко к обрыву. Капюшон на ней был откинут, и волосы разметались по плечам. Ветер заламывал ее хрупкое тело над обрывом, и Седому казалось, что еще мгновение – и он столкнет женщину в пропасть.
Каргер считал шаги. Заледеневший снег гулко скрипел под его ногами. Последней к пятачку, вытоптанному Каргером, подошла Лотта.