«Боже мой, какое богатство я намыл! Может ли это быть? Я сюда приведу людей. Я этого места не скрою, – думает Егор, – тогда посмотрим, что будет…»
«Сто-ой!» – кричит старик и скрипит зубами.
«Теперь я погиб, – думает Егор. – Это камни так скрежещут, течение гонит их по дну, здоровые галечники ворочает, и они стучат и скрипят, будто бы кто-то окликает или стонет».
А люди все бегут по мари. Появилась женщина голая, волосы копной, руку подняла, и видно, как рука у нее постепенно сгибается.
«Хотя бы берег стоял повыше, не видеть бы страшилищ, каких тут ветры насушили».
Другая девка стоит в рост, не стесняется наготы, крупная, с пупком в два кружка.
Пронеслась и эта. Старуха бежит с лохматой головой, тоже раздетая. «Это все бескорье, старые лесины», – утешает себя Егор.
Завалов тут нет, шивера из воды не торчат. Кузнецов стал сильно налегать на весло. Река огибает марь. Теперь опять появились чудища, но бежали обратно. Девка повернулась задом, и волосы у нее распущены по спине. Бегут вперегонки черные люди, низкие, со страшно растопыренными руками. У некоторых по три руки, даже по четыре. И кажется, что все хотят что-то выхватить из воздуха.
Лодка пойдет быстрей – черные люди побегут быстрей. Лодка тише – и они тише. Кричат.
«Теперь от них никуда не денешься… Остановлюсь. Одну старую лесину срублю», – подумал Егор.
Он вышел. На берегу мелкая трава и кочки в воде. Виднелись старые бескорые деревья. «По кочажнику доберусь, обрублю им лапы». Но дальше он не пошел. Удивился, как ему могло прийти в голову, что надо срубить лесину.
«Места много – людей нет! – думает Егор, садясь в лодку. – А все говорят, что нас, русских, много. А нас – горсть. Конечно, начальство не велит расселяться, велит жить кучно, чтобы им за нами легче присматривать. Кажется, что людей много, когда всех на одно место сгоняют. В большом селе удобней смотреть за человеком. На старых местах народ содержат в гуртах, так способней налог брать. А на новых местах – строгость по старой привычке. Сколько золота! Когда-то откроют еще его? Кому оно пойдет? Не тому ли банкиру с перстнями? Начальство о своем удобстве беспокоится. Но я тоже не без головы. А эти прииски открою людям. В тайге кто-то ходит, скрываются тут неведомые, несчитанные люди без паспортов».
Скалы побежали, как испуганные лоси с ветвистыми рогами. Умчались стадами вверх. Да где же конец? Открылась большая пойма, вся в молодых кустах. Зарастали волнистые пески. Холмы белого песка, как белое белье, настиранное бабами и развешанное вокруг.
«А что, если вынесет меня на Охотское море, к китам и белухам, – думал Егор. – Там есть, говорят, такие места, что не пристанешь к берегу, кругом скалы и бьет в них прибой!»