Люпин всматривался в Гарри со странным, похожим на жалость выражением лица.
— Вы считаете меня дураком? — требовательно спросил Гарри.
— Нет, — ответил Люпин, — я считаю, что ты похож на Джеймса, который видел в недоверии к друзьям вершину бесчестья.
Гарри понимал, на что намекает Люпин: на то, что отца предал друг, Питер Петтигрю. И Гарри охватил нелепый гнев. Ему хотелось затеять спор, однако Люпин отвернулся от него, опустил свой стакан на стол и обратился к Биллу:
— Есть одно дело. Я могу попросить Кингсли…
— Нет, — сразу ответил Билл, — я готов и пойду с тобой.
— Куда это? — в один голос спросили Тонкс и Флер.
— За телом Грозного Глаза, — ответил Люпин. — Его нужно забрать.
— А это не может… — начала миссис Уизли, с мольбой глядя на Билла.
— Подождать? — спросил Билл. — Не может, если ты не хочешь, чтобы Пожиратели смерти добрались до него первыми.
Снова наступило молчание. Люпин и Билл попрощались и ушли.
Оставшиеся расселись по креслам — все, кроме Гарри, так и продолжавшего стоять. Внезапность и окончательность смерти, казалось, поселились в этой комнате, подобно привидениям.
— Я тоже должен уйти, — произнес Гарри. Десять пар глаз уставились на него.
— Не дури, Гарри, — сказала миссис Уизли. — О чем ты?
— Я не могу здесь оставаться. — Он потер лоб: шрам снова покалывало, так сильно он не болел вот уже больше года. — Пока я здесь, вы все в опасности, а я не хочу…
— Но это же глупо! — воскликнула миссис Уизли. — Весь смысл этой ночи состоял в том, чтобы доставить тебя сюда невредимым, и, благодарение небу, так и случилось. И потом, Флер согласилась выйти замуж здесь, а не во Франции, и мы уже все подготовили для того, чтобы каждый из нас мог остаться здесь и оберегать тебя…
Она не понимала, что от ее слов Гарри становится не лучше, а хуже.
— Если Волан-де-Морт узнает, что я здесь…
— Да как же он узнает? — спросила миссис Уизли.
— Существует дюжина домов, Гарри, в каждом из которых ты можешь сейчас находиться, — сказал мистер Уизли. — У него нет возможности выяснить, где ты скрываешься.
— Я не о себе беспокоюсь! — ответил Гарри.
— Мы знаем, — негромко произнес мистер Уизли, — но если ты уйдешь, все наши сегодняшние усилия обессмыслятся.
— Никуда ты не пойдешь, — пророкотал Хагрид. — Господи, Гарри, после всего, что ты пережил, чтобы добраться сюда?
— Да, и как же мое кровоточащее ухо? — спросил, приподнимаясь на подушках, Джордж. — Я уверен, что…
— Грозный Глаз не хотел бы…
— Я ЗНАЮ! — рявкнул Гарри.
Он чувствовал себя окруженным со всех сторон, подвергающимся шантажу. Неужели все думают, будто он не понимает, что они для него сделали, не понимают, что именно поэтому он и хочет уйти сейчас, прежде чем пострадает ктото еще? В гостиной повисло долгое, неловкое молчание, в котором шрам Гарри продолжал пульсировать и дергаться от боли, точно его кололи иглами. Наконец молчание нарушила миссис Уизли.