Ее разбудил треск зажигалки. Был уже день. Марын, не вставая с постели, натощак закуривал сигарету. Вероника с ужасом вспомнила события вчерашнего дня, а потом поняла, что не чувствует последствий операции. К ней вернулось ощущение силы, а вместе с ним память о ночном разговоре. Она встала с кровати, подошла к умывальнику и через голову стянула длинную ночную рубашку. Вероника стояла возле умывальника спиной к Марыну – рослая, с широкой спиной и большой грудью, видной в зеркале.
– Ты могла бы подождать, пока я выйду из комнаты, – заметил он. Она тихо засмеялась и повернулась к Марыну, массируя груди, которые у нее немного болели.
– Я думала, что ты не видишь во мне женщину.
Он поднял лежащую на полу газету и, притворяясь, что читает, заслонил лицо. Что-то подсказывало ему, что эта женщина начала с ним какую-то странную игру, и, что бы он ни сказал, это будет плохой ответ. Потому что вид ее грудей напомнил ему минуту, когда она вырывалась от Кулеши и стыдливо прижимала их к себе локтями, глядя на всех глазами, полными ненависти. Он вспомнил отель, лежащую на кровати шлюху и то, что его возбуждало. Сейчас он снова ощутил желание. Он погасил сигарету, отшвырнул газету и, в мыслях обзывая Веронику наихудшими словами, повернулся к ней спиной и начал торопливо одеваться. Он вышел из комнаты до того, как она закончила мыться.
Марын выкурил еще одну сигарету и вернулся в комнату. Веронику он застал уже одетой. Она причесывалась.
Он побрился и вымылся до пояса.
– Позавтракаем, а потом снова полежишь. Вечером, если будешь чувствовать себя хорошо, я посажу тебя в автобус. Вернусь только завтра, чтобы Хорст не догадался, что мы были где-то вместе.
Они спустились в гостиничный ресторан, который в это время был еще почти пуст. Он занял столик возле двух высоких худощавых девушек в тренировочных костюмах, видимо, баскетболисток. Вероника догадалась, отчего он выбрал именно этот столик, хотя в зале было столько других, тоже пустых. Девушки уставились на Марына глазами, полными восторга, а когда он слегка им улыбнулся, застенчиво прикрыли их веками. Марын был красивым мужчиной – она знала об этом, но только теперь, здесь, благодаря этим девушкам, поняла, как сильно он может нравиться. Похоже, каждый должен был обратить внимание на его небольшую голову с гладко прилегающими короткими светлыми волосами, на лицо, неподвижное, как маска, хоть с улыбкой, которая показывала белые зубы, его голубые глаза с внимательным взглядом. У него была юношеская фигура, но в нем ощущалась мужская сила. И эти его руки – такие маленькие, узкие, с длинными пальцами. Когда-то одна из однокурсниц в техникуме призналась ей, что такие мужские руки способны ласками довести женщину до потери сознания. Она не поверила, а сейчас подумала, что эти две девушки, видимо, тоже об этом знали. «Я выгляжу как монашка», – ей стало неприятно, что она одета в черное платье со стойкой.