Без штанов, без гимнастёрки
К генералу не пойдёшь.
Говорит, чудит, а всё же
Сам, волнуясь и сопя,
Непросохшую одёжу
Спешно пялит на себя.
Приросла к спине – не стронет.
– Тёркин, сроку пять минут.
– Ничего. С земли не сгонят,
Дальше фронта не пошлют.
Подзаправился на славу,
И хоть знает наперёд,
Что совсем не на расправу
Генерал его зовёт, —
Всё ж у главного порога
В генеральском блиндаже —
Был бы бог, так Тёркин богу
Помолился бы в душе.
Шутка ль, если разобраться:
К генералу входишь вдруг, —
Генерал – один на двадцать,
Двадцать пять, а может статься,
И на сорок вёрст вокруг.
Генерал стоит над нами, —
Оробеть при нём не грех, —
Он не только что чинами,
Боевыми орденами,
Он годами старше всех.
Ты, обжегшись кашей, плакал,
Ты пешком ходил под стол,
Он тогда уж был воякой,
Он ходил уже в атаку,
Взвод, а то и роту вёл.
И на этой половине —
У передних наших линий,
На войне – не кто как он
Твой ЦК и твой Калинин.
Суд. Отец. Глава. Закон.
Честью, друг, считай немалой,
Заработанной в бою,
Услыхать от генерала
Вдруг фамилию свою.
Знай: за дело, за заслугу
Жмёт тебе он крепко руку
Боевой своей рукой.
– Вот, брат, значит, ты какой.
Богатырь. Орёл. Ну, просто —
Воин! – скажет генерал.
И пускай ты даже ростом
И плечьми всего не взял,
И одет не для парада, —
Тут война – парад потом, —
Говорят: орёл, так надо
И глядеть и быть орлом.
Стой, боец, с достойным видом,
Понимай, в душе имей:
Генерал награду выдал —
Как бы снял с груди своей —
И к бойцовской гимнастёрке
Прикрепил немедля сам,
И ладонью:
– Вот, брат Тёркин, —
По лихим провёл усам.
В скобках надобно, пожалуй,
Здесь отметить, что усы,
Если есть у генерала,
То они не для красы.
На войне ли, на параде
Не пустяк, друзья, когда
Генерал усы погладил
И сказал хотя бы:.
– Да…
Есть привычка боевая,
Есть минуты и часы…
И не зря ещё Чапаев
Уважал свои усы.
Словом – дальше. Генералу
Показалось под конец,
Что своей награде мало
Почему-то рад боец.
Что ж, боец – душа живая,
На войне второй уж год…
И не каждый день сбивают
Из винтовки самолёт.
Молодца и в самом деле
Отличить расчёт прямой,
– Вот что, Тёркин, на неделю
Можешь с орденом – домой…
Тёркин – понял ли, не понял,
Иль не верит тем словам?
Только дрогнули ладони
Рук, протянутых по швам.
Про себя вздохнув глубоко,
Тёркин тихо отвечал:
– На неделю мало сроку
Мне, товарищ генерал —
Генерал склонился строго;
– Как так мало? Почему?
– Потому – трудна дорога
Нынче к дому моему.
Дом-то вроде недалечко,
По прямой – пустяшный путь…
– Ну а что ж?
– Да я не речка;
Чтоб легко туда шмыгнуть.
Мне по крайности вначале
Днем соваться не с руки.
Мне идти туда ночами,
Ну, а ночи коротки…