Василий Тёркин (Твардовский) - страница 28

На первую страницу
Русской ложкой деревянной
Восемь фрицев уложил!
Нет, товарищ, скажем прямо:
Был он долог до тоски,
Летний бой за этот самый
Населённый пункт Борки.
Много дней прошло суровых,
Горьких, списанных в расход.
– Но позвольте, – скажут снова, —
Так о чём тут речь идёт?.
Речь идёт о том болоте,
Где война стелила путь,
Где вода была пехоте
По колено, грязь – по грудь;
Где в трясине, в ржавой каше,
Безответно – в счёт, не в счёт —
Шли, ползли, лежали наши
Днём и ночью напролёт;
Где подарком из подарков,
Как труды ни велики,
Не Ростов им был, не Харьков,
Населённый пункт Борки.
И в глуши, в бою безвестном,
В сосняке, в кустах сырых
Смертью праведной и честной
Пали многие из них.
Пусть тот бой не упомянут
В списке славы золотой,
День придёт – ещё повстанут
Люди в памяти живой.
И в одной бессмертной книге
Будут все навек равны —
Кто за город пал великий,
Что один у всей страны;
Кто за гордую твердыню,
Что у Волги у реки,
Кто за тот, забытый ныне,
Населённый пункт Борки.
И Россия – мать родная —
Почесть всем отдаст сполна.
Бой иной, пора иная,
Жизнь одна и смерть одна.

О любви


Всех, кого взяла война,

Каждого солдата

Проводила хоть одна

Женщина когда-то…


Не подарок, так бельё

Собрала, быть может,

И что дольше без неё,

То она дороже.


И дороже этот час,

Памятный, особый,

Взгляд последний этих глаз,

Что забудь попробуй.


Обойдись в пути большом,

Глупой славы ради,

Без любви, что видел в нём,

В том прощальном взгляде.


Он у каждого из нас

Самый сокровенный

И бесценный наш запас,

Неприкосновенный.


Он про всякий час, друзья,

Бережно хранится.

И с товарищем нельзя

Этим поделиться,

Потому – он мой, он весь –

Мой, святой и скромный,

У тебя он тоже есть,

Ты подумай, вспомни.


Всех, кого взяла война,

Каждого солдата

Проводила хоть одна

Женщина когда-то…


И приходится сказать,

Что из всех тех женщин,

Как всегда, родную мать

Вспоминают меньше.


И не принято родной

Сетовать напрасно, –

В срок иной, в любви иной

Мать сама была женой

С тем же правом властным.


Да, друзья, любовь жены, –

Кто не знал – проверьте, –

На войне сильней войны

И, быть может, смерти.


Ты ей только не перечь,

Той любви, что вправе

Ободрить, предостеречь,

Осудить, прославить.


Вновь достань листок письма,

Перечти сначала,

Пусть в землянке полутьма,

Ну-ка, где она сама

То письмо писала?


При каком на этот раз

Примостилась свете?

То ли спали в этот час,

То ль мешали дети,

То ль болела голова

Тяжко, не впервые,

Оттого, брат, что дрова

Не горят сырые?..


Впряжена в тот воз одна,

Разве не устанет?

Да зачем тебе жена

Жаловаться станет?


Жёны думают, любя,

Что иное слово

Всё ж скорей найдёт тебя

На войне живого.


Нынче жёны все добры,

Беззаветны вдосталь,

Следующая страница