– Набивай себе брюхо, Алчный, ешь, пока не сдохнешь!
* * *
Летнее солнце освещало пирамиду Хеопса, облицованную белым известняком. Все сооружение походило на огромный застывший луч света, яркость которого слепила глаза.
Баги, сгорбившись больше прежнего, с трудом поспевал за Рамсесом, ноги его распухли. Визирь замыкал шествие. Переступив порог величественного сооружения, они углубились в галерею, ведущую вверх. Баги задыхался и шел все медленнее. Подъем стал для него настоящей пыткой. Когда же он наконец закончится?
Согнувшись в три погибели, рискуя сломать себе поясницу, он пролез в просторную камеру с голыми стенами. В глубине ее стоял пустой саркофаг.
– Вот то место, которое ты так хотел захватить, – сказал Рамсес. – Пятеро твоих сообщников, осквернивших святыню, уже наказаны. Ты, самый подлый из подлецов, посмотри же на центр царства, попробуй разгадать его тайну, которую ты хотел присвоить себе.
Баги стоял, опасаясь ловушки.
– Давай, – приказал царь, – исследуй самое недоступное в Египте место.
Баги осмелел. Он, словно вор, стал медленно продвигаться вдоль стены, напрасно выискивая какой-нибудь тайный знак или надпись. Дойдя до саркофага, Баги склонился над ним.
– Но... он пуст!
– Разве не твои сообщники ограбили его? Смотри лучше.
– Ничего. Здесь ничего нет.
– Раз ты слеп, иди прочь.
– Мне уйти?
– Покинь пирамиду.
– Вы отпускаете меня?
Фараон хранил молчание. Подлый устремился в низкий и тесный ход и побежал по ступеням большой галереи.
– Я не забыл о смертном приговоре, визирь Пазаир. Но для подлецов и трусов самый сильный яд – это свет, который нанесет ему удар у выхода из пирамиды и убьет его.
– Разве не вам одному, мой повелитель, дозволено входить в это святилище?
– Ты стал частью моего сердца, Пазаир. Подойди к саркофагу.
Оба мужчины положили руки на краеугольный камень Египта.
– Я, Рамсес, сын Солнца, обещаю, что более никакое видимое миру тело не будет покоиться в этом саркофаге. Из этой пустоты рождается созидательная сила, без которой любое царствование будет сводиться к простому управлению людьми. Смотри, визирь Египта, смотри – перед тобой загробная жизнь, поклонись ее незримому присутствию, не забывай о ней, когда будешь вершить правосудие.
Когда фараон и его визирь вышли из Великой пирамиды, их окутал мягкий свет заката. В недрах каменного гиганта время словно остановилось. Стражники уже давно унесли обожженное тело Подлого, пораженного молнией у порога древней святыни.
* * *
Сути нетерпеливо оглядывался по сторонам. Несмотря на важность церемонии, Пантера опаздывала. Хотя она и отказалась объяснить, почему ее тело покрыто боевой раскраской, он был уверен, что лишь ливийка способна задушить Алчного. Кем, довольствовавшись сообщением о кончине приговоренного к смерти, тело которого было сожжено, как и тела его сообщников, не стал ничего выяснять.