Тзигона понимала, что сейчас творится у него внутри. Он гадал, не постигла ли та же участь его собственную мать, изображал ее в таком состоянии, пленницу собственного увядшего рассудка. На миг Тзигона задумалась, не стоит ли сказать ему, что нет нужды напрягать воображение — он уже видел все худшее.
— Не знаю, — наконец ответила она. — Возможно, некоторые рожают без помощи зелий и чар.
— Возможно. — В его взгляде сквозила горечь. — Хотел бы я чем-то помочь несчастной. Джордайн не может стать богатым. Наши расходы оплачивают патроны, разве что время от времени мы получаем небольшие подарки. Если я найду свою мать — такой — как мне позаботиться о ней?
— Ты видел дома, сады. Халруаа следит, чтобы наши маги получали все необходимое. О твоей матери заботятся.
Она подумала было, что слишком откровенна. Но в глазах Маттео не мелькнуло прозрение, он лишь кивнул, размышляя.
Больше говорить было не о чем, и это понимание тяготило Тзигону больше всего.
— Ну, полагаю, теперь ты не можешь себе позволить показываться рядом со мной, — бросила она.
— Теперь мы вообще не можем показываться, — парировал он. — Пообещай, что покинешь город немедленно. Я узнаю, что знает Кассия, и как-нибудь сообщу тебе. — Он едва заметно улыбнулся. — Все что тебе нужно — признать, что долг между нами оплачен сполна. Даже джордайн знает кое-что о чести.
Такой расклад был лучше, чем Тзигона имела право ожидать. Маттео исполнит обещанное. Ему придется извернуться и как-то обелить себя в истории с ее исчезновением, но девушка чувствовала, что при необходимости он составит убедительную историю. Тем не менее, она чувствовала беспокойство при мысли оставить все на него, и не только потому, что не любила полагаться на других. Тзигоне нравилось быть в компании; она быстро заводила друзей, и легко расставалась. Сейчас расставание оказалось не таким легким.
Но она улыбнулась и протянула руку.
— Договорились.
Маттео видел сквозь улыбку ее неуверенность и оценил жест. Он по-дружески взял ее ладонь в свою.
Пробормотав ругательство, Тзигона отбросила его руку, наклонилась вперед и на мгновение крепко обняла. И исчезла, с проворством белки соскочив с дерева.
Маттео вздохнул. В неожиданной тишине, которую она оставила за собой, он ощутил как гудит голова и колотится сердце. Сжал виски ладонями чтобы унять боль, потом надавил в нужной точке у основания шеи. Пальцы раздвинули густые темные волосы и замерли — не обнаружив того, что должно было там находиться. Серебряной цепочки с эмблемой ордена.
Его медальон вновь исчез.
Юноша поджал губы, потом хмыкнул. Не просто воровство, послание — таким способом Тзигона заверила его, что они встретятся вновь.