А тело все так же лежало в проходе, ожидая, пока его заберут.
Пэйшэнс Кыс заморгала. На мгновение ей показалось, что она заснула, пальцы ее по-прежнему стучали по клавишам, а ярко светящийся экран продолжал прокручиваться.
Она сглотнула, восстанавливая отчетливость сознания, напуганная тем, что на какое-то время утратила счет времени. Монотонная деятельность, шум и мерцание экрана погружали ее в своеобразный транс. Она посмотрела на операторов вокруг себя, увидела их остекленевшие глаза и безвольное выражение лиц и осознала, что хотя бы на мгновение стала такой же, как и эти люди.
Судя по показаниям хрона, с тех пор как она последний раз обращала на него внимание, прошел уже практически час.
Тем временем Рейвенор исчез. Она больше не чувствовала его. Должно быть, что-то произошло, раз он…
Она внезапно осознала, что ей стало плохо. В висках пульсировало, а от мерцания экрана начинало тошнить.
Кыс снова начала печатать, но едва она перевела взгляд между экраном и документами, которые требовалось перепечатать, как тошнота снова подступила к горлу. Она поднесла обе руки к лицу и закрыла глаза.
— Писарь Йевинс, почему ваша норма обработки упала ниже двадцати?
Кыс открыла глаза. На нее пристально смотрел ординат, такой старый, что даже аугметические имплантаты, встроенные в его иссохшее лицо, начинали ржаветь.
— Я чувствую себя… нехорошо, — пробормотала она.
Ординат сразу же наклонился рядом, не для того, чтобы помочь, а чтобы проверить информацию, отображенную на ее экране. Как только он отвел от нее взгляд, Кыс стремительно отсоединила провод от выданного Карлом анализатора и спрятала тот в кармане прежде, чем ординат успел заметить.
— Встаньте, — приказал ординат.
Он взял папку и пометил страницу, на которой Кыс остановилась, и сунул бумаги под мышку.
— Следуйте за мной.
Пэйшэнс пошла за ним по проходу. Ноги подгибались, их сводило судорогой. Снова подступила тошнота. Кыс услышала, как идущий впереди ординат произнес по мобильному воксу:
— G/F1. Подозреваются сублиминальные процессы. Прошу проследить.
Ординат вывел ее из зала, проводил по переполненному людьми коридору и открыл тяжелую дверь в какое-то помещение, которое показалось Кыс тюремной камерой. Голые металлические стены, кафельный пол, обитый звукопоглощающими плитами потолок. Из мебели — только простой деревянный стол с двумя стульями с одной стороны и табурет с другой. Ординат указал на табурет, и Кыс села. Было жарко. Она сняла плащ и уложила на свои колени, сражаясь с тошнотой.
В комнату вошли двое. Их одеяния были похожи на те, что носили ординаты, но Кыс и понятия не имела, какому чину или отделу они соответствовали. Она пыталась сосредоточиться.