Хенсон осторожно подал голос:
– Думаю, вы недооцениваете свои силы. Вспомните, вы вышли против мужчины с пистолетом, имея в руках только баллончик с краской и отвертку.
– Ага. Как странно, что он улизнул. По всем правилам, я должна была его уложить.
Хенсон прямо взглянул в ее широко распахнутые темные глаза.
– Мне кажется… поправьте, если я ошибаюсь… мне кажется, вам хочется узнать правду о своем отце. Какой бы она ни оказалась.
– Мне надо к четырем в аэропорт, – тоскливо сказала Эсфирь.
– Самолеты «Эль-Аль» летают каждый день, – ответил Хенсон. – В конце концов, мир не так уж велик.
Полторы недели минуло с того дня, как Эсфирь впервые поднялась на веранду дома напротив стадиона «Ригли-Филд». Хенсон сорвал бумажную полоску, которой была опечатана дверь, отпер замок и шагнул назад, поджидая, пока Эсфирь не зайдет внутрь первой. Та на миг замерла в нерешительности, затем ступила через порог и остановилась в прихожей, прислушиваясь к странной тишине опустевшего жилища. В воздухе стоял неприятный тяжелый запах, напоминающий паленую шерсть. Не покидая прихожей, Эсфирь заглянула на ведущую наверх лестницу. Солнечные лучи, бьющие через маленькое окошко над площадкой второго этажа, нарисовали на выцветших обоях нечто вроде треугольного многоцветного герба. Пошатнувшись, девушка на миг зажмурила глаза.
– Что с вами? – обеспокоился Хенсон, придерживая ее за локоть.
– Кажется, дело было куда жарче, чем мне помнилось, – со вздохом сказала она, увидев гостиную.
– Ого! – в свою очередь удивился Хенсон, проследив за ее взглядом. – Это что-то новенькое. Не иначе двуногие крысы наведались?
Деликатно подвинув Эсфирь себе за спину, он мягко ступил в комнату. Кто-то тщательно и систематически перевернул здесь все вверх ногами. Старый диванчик и кресло Мейера опрокинуты, подушки вспороты и вывернуты наизнанку, фотографии сорваны со стен, их рамки разломаны на части… Из перевернутых тумбочек все ящики вытащены и раскиданы перед батарей… Досталось даже оконным занавескам.
Хенсон пригнулся и, задрав правую штанину, извлек пистолет из потайной кобуры.
– Стойте у двери. На любой шум немедленно бегите на улицу и жмите «звездочку», потом «один». – И с этими словами он протянул ей свой мобильник.
Эсфирь с интересом понаблюдала, как он скользит вдоль стены, кидает взгляд на ведущие в подвал ступеньки и перемещается в глубь гостиной. «Я ему сто очков вперед дам», – подумала она и шагнула назад, чтобы не светиться мишенью в дверном проеме. Болезненный туман, еще цеплявшийся за ее сознание, стряхнуло в один миг, словно кто-то повернул выключатель. Все чувства настороже, готовы отреагировать на любой шорох в этом стареньком доме. Дубовые половицы скрипят и потрескивают, как старческие суставы. Должно быть, это Хенсон обходит другие комнаты. Впрочем, никаких иных звуков, выдающих присутствие человека, не слышно.