Хенсон кивнул, вернул письмо на столик и обеими руками легонько сжал плечи Эсфирь. Она накрыла ладонями его пальцы. Девушка просто сидела и безмолвно, сухими невидящими глазами смотрела себе на колени.
– А дневник можно почитать? – мягко спросил Хенсон.
– Да это даже не дневник. Он просто написал о своей жизни сразу после приезда в Америку. А ближе к концу кое-что туда добавил.
Продолжая стискивать Мартину пальцы, Эсфирь рассказала историю своего отца.
Сэмюель Мейер родился в Меце, в семье повара. Свою юность Сэмюель провел в Рейнланде, который в ту пору был оккупирован Францией. Эта местность служила постоянным яблоком раздора между соседними странами, однако семейство Мейеров не уехало даже после того, как регион вновь забрала себе Германия. В конечном итоге нацисты начали охоту за евреями и их собственностью. Сэмюель выглядел несколько старше своих лет, был совершенно здоров, поэтому его забрали у родителей, чтобы отправить на принудительные работы. Из поезда он бежал вместе с еще одним пареньком. В них начали стрелять, пустили по следу собак. Когда Мейер почувствовал, что остался один, он оглянулся через плечо и с вершины холма увидел, что полицейский науськивает своих псов, чтобы те веселее рвали живот упавшего товарища. После этого Сэмюель без остановки бежал еще несколько часов, чуть ли не до самого заката, пока наконец не свалился от изнеможения в каком-то поле, преследуемый кошмарными видениями, где звучал лай и с оскаленных морд капала кровавая пена.
Побег все же удался, и он, двигаясь на север, добрался до Бельгии, а оттуда и до Голландии. В дневнике Мейер написал, что к моменту своего появления в Бекберге он успел наполовину превратиться в животное. Спал в канавах или под мостами. Днем прятался, а шел только в темное время суток. Переоделся в чужую одежду, украв ее с бельевых веревок. Питался кормом со скотных дворов, кореньями и тем, что удавалось найти на помойках.
И вот в таком-то опустившемся, нечеловеческом состоянии его и обнаружила пара монахинь из Ордена божественного милосердия, пока Сэмюель спал под каким-то каменным забором. Одна из них говорила по-французски. Угостив юношу печеньем, которое у них было с собой, монахини предложили ему укрыться в монастыре, однако он слишком хорошо помнил, на что способны нацисты, и потому просто испугался. Он убежал, но на следующий день вернулся на то же место. Сестры не пришли, однако запах из школьной кухни был настолько притягателен, что, дождавшись ночи, Сэмюель покинул свое убежище и полез внутрь. Словом, вот так и вышло, что на несколько месяцев он превратился в затворника, не разговаривая ни с кем, кроме этих двух знакомых монахинь. Впрочем, со временем жажда вновь очутиться среди людей оказалась сильнее. Рискуя жизнью, он согласился принять заботу монастырской общины и кое-каких местных фермеров, сострадавших молодому человеку. Как-то раз он даже набрался храбрости и попросил смотрителя музея «Де Грут» подыскать ему работу.