– «Дегрутовский»? – переспросил Жолие.
Турн втянул воздух сквозь зубы.
– Был такой маленький музей. Дом семейства Де Грут. Бекберг, Голландия.
– Никогда не слышал, – заметил Жолие.
– Да, в нем хранилась мало чем примечательная коллекция. Скорее, просто мешанина из греческой краснофигурной керамики, пары-тройки аркебуз и прочего испанского и фламандского оружия семнадцатого века. Совсем немного живописи. Музея больше нет. Он существовал при монастырской школе, которую закрыли еще в сороковые годы. Стыд и срам, конечно, но здание после этого забросили, кровельные балки сгнили, а кирпичную кладку продали одной суперзвезде кино для строительства летнего домика.
Жолие подался вперед.
– Так вот почему я о нем не слышал! И что же стало с коллекцией?
– По большей части попала в руки СС, еще во время войны. А что мы могли сделать? Они брали все, что им вздумается.
Эсфирь понурила голову. Да, она ожидала услышать нечто подобное, однако все еще надеялась, что по какой-то невероятной случайности ее отец окажется ни при чем.
– Что вы могли сделать? – недоуменно переспросил Жолие. – Вы что, там были?
– Ах, Антуан… Прихоти судьбы… Да, я там работал. Был очень молод, но ведь мужчин тогда не хватало… Секретарем при хранителе музея. А эта картина считалась вершиной всей коллекции, и немудрено. Все остальное – так, чепуха разных сортов. Бывало, я просиживал перед ней часами. Она стала моим другом. Более того! Она стала причиной, почему я сделал Ван Гога своей специальностью. Не могу поверить, что она сохранилась!
Турн обеими руками ухватил Жолие за лацканы.
– Антуан, я видел, как она горела! Пламя! Дым!
– Мне показалось, вы утверждали, что коллекцию разграбили… – заметил Хенсон.
– Конечно, разграбили! – возмутился Турн. – Немцы сначала все перевезли в пригородный дом семейства Де Грут. Но когда союзники стали подходить ближе, остатки коллекции погрузили на машины. Я лично отвечал за упаковку. Картину поместили в кузов грузовика, «опель-блиц», если не ошибаюсь. Вскоре после их отъезда мы увидели столб дыма. В нескольких километрах от дома горел этот грузовик. Его обстрелял «спитфайр», и все погибло в огне.
Жолие задумчиво поджал губы.
– Mijnheer[5] Турн, а не может ли она быть копией?
Голландец некоторое время размышлял, периодически поглядывая на полотно.
– Нет. Невозможно. Кто-то, видимо, вынул ее прямо из горящей машины. А может, ее украли еще раньше, и я загрузил в кузов пустой ящик… Да нет, ведь я следил за ней, не отрывая глаз! Ни разу, ни на секунду!.. Впрочем… Нет, невероятно! – Он в полном недоумении потряс головой и продолжил: – После войны, конечно, появлялись ее подделки. Их продавали ничего не подозревающим коллекционерам, которые далеко не всегда следовали этическим нормам. Но это не подделка!