– Какое-то время ничего не происходило. Честно говоря, меня стали терзать сомнения, правильно ли делаю, что сижу в тихом уголке, не предпринимая активных действий. Я пытался связаться с твоей квартирой, но безуспешно. Помог мне преодолеть волнение Блюмкин, когда вызвал станцию и назвал барышне номер твоего домашнего телефона. В ту минуту я понял, что по-прежнему нахожусь в самом нужном месте. Эта мысль скрасила дальнейшее ожидание. Когда в особняк позвонили и сообщили комитетчику о возвращении объекта домой, я был почти уверен, что речь идет о тебе. Ваш драматический диалог с Блюмкиным подтвердил мою догадку. После этого я уже точно знал, как действовать.
– Почему же ты сразу не пришел на помощь? – спросил Петр.
– Мне пришлось выждать, не отдаст ли твой противник новых распоряжений по телефону, не вызовет ли подмогу, – ответил Юрий. – Хотелось, знаешь ли, убедиться в правильности другого предположения. Дело в том, что пока я слушал разговор комитетчиков, у меня возникло стойкое убеждение в неофициальном характере операции, проводимой Блюмкиным. Ты сам офицер, поэтому понимаешь разницу между приказом и просьбой начальника. Судя по оттенкам речи Самсонова, его подчиненный действовал в рамках последнего варианта. Убедившись, что из особняка не последовало приказа о подтягивании резервов, я вызвал Фефе, благо он вернулся домой, и поспешил к месту событий. Несколько минут пришлось потратить на часового, стоявшего, кстати, у ворот в одиночестве. Это подтвердило мое предположение, что комитетчик старался не привлекать к делу лишних людей. Пока осмотрел дом в поисках его помощников, пока с величайшей осторожностью просачивался в библиотеку, время и прошло.
Он снова закурил. Неожиданно Аглая протянула руку к его портсигару, достала папиросу, требовательно взглянула на Малютина. Тому ничего не оставалось делать, как зажечь спичку. Женщина неумело прикурила и тут же закашлялась, но все-таки папиросу не бросила. Восстановив дыхание, она сделала еще одну, более осторожную попытку затянуться, и это ей удалось. Довольная результатом, спросила:
– Юрий, а почему вы не выстрелили в того негодяя?
– Пусть он трижды подлец, но я не мог стрелять в спину, – смущенно улыбнувшись, пожал плечами Малютин. – К тому же, его пистолет был все время нацелен на вас. Если бы я просто кинулся, боюсь, он успел бы выстрелить, поэтому пришлось заставить его отвести оружие в сторону. Хотя я двигался, как черепаха, зато совершенно бесшумно, поэтому сумел сделать все, как было задумано. Опять же повезло, что на столике оказалась книга подходящего веса. Судя по тому, что мы все сидим здесь в добром здравии, моя затея удалась.