Однако развитие событий пошло по иному руслу. Когда Шувалов увидел, что письмо подписано Железняковым, его охватило предвкушение удачи, а первые же прочитанные строки заставили забыть обо всем. Он даже не обратил внимания на слова швейцара: «Барышня велела вам кланяться. Забрала свои чемоданы – я помог их снести – и уехала». Рассеянно пробормотав в ответ: «Да, конечно. Спасибо, Николай», Петр поспешил в штаб Московского военного округа, соблюдая тем не менее все мыслимые меры предосторожности. Документ, который оказался у него в руках, ставил окончательный крест на ухищрениях сотрудников КОБа, поэтому драгоценную бумагу, а заодно и свою жизнь, следовало беречь как зеницу ока.
Благополучно добравшись до штаба, поручик направился к начальнику контрразведывательного отдела. Личная просьба военного министра оказывать молодому офицеру всяческое содействие в выполнении некой тайной миссии была воспринята подполковником Вруцким должным образом. Он немедленно распорядился связать его по телефону с Петроградом и уступил свое кресло, когда в трубке раздался голос полковника Артемьева. Тот в самом начале прервал рассказ Шувалова, приказав немедленно прислать ему подробный отчет по телеграфу.
Через час зашифрованная депеша по распоряжению Вруцкого была отправлена вне всякой очереди. Пока ждали ответа, подполковник по старой привычке вытягивал из Петра подробности его встреч с Блюмкиным. В середине дня из Главного штаба поступило предписание: поручику составить подробный рапорт о ходе и результатах розыска по делу Калитникова, а утром следующего дня прибыть на Курско-Нижегородский вокзал, чтобы сесть на проходящий курьерский поезд и сопровождать полковника Артемьева до Севастополя.
Глубокой ночью, да и то только с помощью Вельяминова («Я тебя предупреждал, что начальству потребуются неимоверное количество бумаг!»), ему удалось покончить с описанием своих московских похождений. На конспиративную квартиру близ Петровского парка решил не возвращаться, ограничившись тем, что послал Малютину записку с извещением о внезапном отъезде. Весь день Борис Романов и агенты Ивана Леонтьевича пытались разузнать о шагах милиции или комитетчиков, предпринятых для поимки беглецов, но ничего выяснить не смогли. И хотя сложилось впечатление, что Блюмкин вовсе не ищет своих обидчиков, было решено подержать Аглаю в безопасном месте еще какое-то время. В поезде Петр по приказу Артемьева весь день отсыпался, но ночью ему пришлось снова бодрствовать – слишком важные, бумаги они везли, чтобы можно было пренебречь мерами безопасности.