Однако оставался еще день нынешний, к тому же отмеченный неординарным событием. Севастополь и базировавшаяся в нем эскадра готовились к приезду президента России. Корабли в Северной бухте встали на якоря в одну линию, чтобы Верховный Главнокомандующий мог полюбоваться на них из окна салона-вагона. Дорога, по которой проследует литерный поезд, как раз проходила у подножья горы, где сейчас находился Петр. Поэтому сегодня Шувалову пришлось подняться пораньше, чтобы без помех проделать привычный комплекс упражнений.
Он знал точно: совсем скоро окрестности бухты на всем пути следования литерного состава будут наводнены военными патрулями. А если среди них окажутся слишком ретивые служаки, мечтающие о награде за поимку злодея, замышлявшего покушение на первое лицо государства, развитие событий предсказать нетрудно. Наверняка они схватят человека в линялой солдатской гимнастерке, который в одиночестве бегает по горным тропинкам, да к тому же размахивает направо-налево руками и ногами, словно отбивается от невидимых противников. По крайней мере, поручику пришлось бы долго объяснять причину своего пребывания в этом месте, а также истинный смысл подозрительных телодвижений.
Между тем по эскадре вслед за перезвоном корабельных рынд разнеслось пение горнов, призывавших экипажи на торжественный подъем флага. На юте флагмана – линкора «Демократия» – по меди духовых инструментов забегали искорки солнечных бликов: музыканты оркестра готовились к церемонии. Муравьями засновали матросы, спешившие к месту построения. От местных жителей Шувалов узнал, что сегодня в честь высокого гостя на кораблях наряду с андреевским стягом и гюйсом поднимут флаги расцвечивания, отчего застывшие на рейде дредноуты будут выглядеть еще живописнее. Желая насладиться редким зрелищем, Петр направился к белевшей на краю обрыва ротонде, откуда открывалась прекрасная панорама Северной бухты с выстроенными на рейде боевыми кораблями.
Когда до каменной беседки оставалось несколько шагов, поручик вдруг заметил стоявшего в ней человека. Одетый в белый костюм, он буквально сливался с побеленной колонной ротонды. Его канотье было сбито на затылок, а руки подняты к лицу, словно человек разглядывал корабли с помощью какого-то оптического прибора. Он был так увлечен своим занятием, что даже не слышал шагов поручика. С рейда донеслось отдаленное пение горнов, и в тот же момент послышался отчетливый щелчок. «У него же фотоаппарат, – догадался Петр. – Делает снимки кораблей. Странно, в такой час… Интересно, у него есть разрешение коменданта порта?»