– Ну-ну, – улыбнулся хозяин, – не скромничай
Виктор Иванович отхлебнул из чашки кофе и разочарованно почмокал губами:
– Остыл… Что я тебе скажу? Надо полагать, причем, учти, это сугубо мое личное мнение, он не побежит ни в КГБ, ни к милицейским операм. Будет встреча компаньонов – и долгий базар… Кстати, среди них у тебя нет своего человечка?
– Они соберутся узким кругом, – отмахнулся Сергей Владимирович, – мой человек туда не сможет попасть. Но идея мне нравится: я подумаю, как прикормить кого-нибудь из основных компаньонов Мишки.
– Это на будущее, – раскуривая новую сигару, кивнул гость.
– А сейчас, надо полагать, они захотят выждать, про
верить силу противника. Ты слегка нажми, но не грубо: зачем обострять отношения и запугивать раньше времени? Никаких жертв и насилий, будем бить рублем. Объявить открытую войну всегда успеется, но тогда – прощай деньги!..
Все вроде бы входило в привычную колею – отношения с женой, работа. Тревога, порожденная разговором с Куровым, таяла, как мартовский снег под порывами теплого ветра. И еще одна радость – звонила Татьяна, дочка поправляется. Надо бы летом отправиться отдыхать, взять дочурку, побыть вместе у теплого моря: ребенку это пойдет на пользу.
Мысли об отпуске невольно напомнили о Лидии – черт возьми, помирился, забыв о будущем: теперь опять придется выворачиваться и лгать.
А Куров – что Куров? От него ни слуху ни духу, ушел в подполье, не напоминает о себе, не звонит, не торопит, а сам Котенев старается с ним не встречаться. Шевелятся, конечно, сомнения в душе, но так уж устроен человек: ему свойственно сомневаться. Лушин и Рафаил по ноздри в делах, молчат и ждут, надеясь, что все разрешится само собой. Шут с ними, пусть куют копейку.
Михаил Павлович вынул записную книжку, размышляя, кому позвонить насчет родственничка, отбывающего срок. Так, это телефончик нужного человека в автосервисе, это мебель, это насчет стройматериалов, а вот этот, пожалуй, сможет помочь.
Михаил Павлович протянул руку к аппарату, намереваясь снять трубку, но резкий звонок телефона заставил его вздрогнуть от неожиданности. На секунду им овладел суеверный страх – уж не Сергей ли Владимирович звонит?
– Да, – мысленно обругав себя, Котенев все же снял трубку.
– Михаил Павлович? – Голос совершенно не знаком.
– Я. Кто это?
– Приветик от родни привез, – хихикнули на том конце провода.
– От какой родни? – не сразу понял Котенев.
– Разговор есть, – сообщил незнакомец, – а приветик тебе от Виталика Манакова, если он еще родня.
Михаил Павлович вытер ладонью покрывшийся испариной лоб – неужто происки проклятого Курова? Провоцирует, подослал какую-то шавку звонить по телефону, надеется еще больше грязи нарыть и измазать по уши? Хотя зачем ему размениваться на мелочи? Но тогда кто это, неужели пришелец оттуда?