Мика отошел повесить рубашку в гардероб. Натэниел вытянул ко мне руку.
– Сними свой халат, я хочу обнять тебя, голую и теплую.
Я хотела того же – и вряд ли могла бы придумать что-нибудь лучше, но все еще колебалась. Руку его я взяла, но халат не начала снимать и на кровать не полезла.
Мика подошел ко мне сзади, обнял и прижался. И его тело приподняло полу моего халата. Шелк был тонкий, а часть его тела – нет.
Я повернулась, тихо ахнув:
– Ты голый!
Он озадаченно наморщил лоб:
– Мы же всегда спим голые.
Я покачала головой:
– Но… – и тут я поняла, что мне не так. До сих пор я типа знала, что у Жан-Клода бывали любовники. В смысле, знала, что они с Ашером и Джулианной были истинным mйnage а trois. Но это были воспоминания и теория. До сего дня это все не было фактом.
Я попыталась вложить это в слова:
– Я знала – в теории – что ты любишь и мужчин, и женщин, – сказала я, глядя на Жан-Клода. Он был совершенно недвижен. Казалось, мигни – и он исчезнет.
– Но теперь ты знаешь на практике, и думаешь обо мне хуже, – сказал он голосом таким же невыразительным, как его лицо.
– Нет, не хуже, но… – Я попыталась начать снова. – В колледже у меня была девушка… то есть подруга… то есть девушка, которая была просто подругой. Мы с нею вместе ходили по магазинам, ночевали друг у друга. Я при ней спокойно раздевалась, поскольку она девушка. А ближе к выпуску она мне сказала, что она гомосексуальна. Мы остались друзьями, но для меня она перешла в категорию парней. Не станешь же раздеваться перед человеком, для которого ты – возможный объект секса. Или спать с таким… да ну, черт побери! – я посмотрела на Мику. – А тебе не дико сейчас будет спать голым рядом с ним?
Мика рассмеялся:
– Ты сильнее стала тревожиться о моей добродетели?
Я нахмурилась:
– Нет, я… – Я толкнула его так, что он пошатнулся. – Да ну тебя!
Но я начала улыбаться, а это значило обычно, что спор я проиграла. Впрочем, я не уверена, что здесь был спор.
– Никак не умаляя привлекательности твоего Нимир-Раджа, ma petite, я все же думаю, что сумею сдержаться.
Едва заметный намек на веселье был на лице Жан-Клода.
Я посмотрела на Натэниела, который старался не расплыться в улыбке. Еще чуть-чуть – и все будут надо мной смеяться, а я такого не люблю.
– А ну прекратите, все!
– Что прекратить? – спросил Натэниел сдавленным голосом, и в глазах его прыгали чертики сдерживаемого смеха.
– Не смейте надо мной ржать!
– Ты подумала, что я, впервые за многие годы отведав мужчину, теперь буду зверем на всех бросаться?
Непроницаемость уплывала с лица Жан-Клода, в глазах появлялось веселье, подергивались уголки рта.