– Да.
– Нет.
– В чем именно нет?
– Я видела в одном видении или сне, или как эту хрень назвать, как она поднялась надо мной огромным черным океаном. Она вздымалась, как живая ночь, превратившаяся во что-то реальное и отдельное. Как будто ночь – не просто отсутствие света, а что-то самостоятельно существующее, живое. Она – причина тому, что наши предки жались ночью к огню. Из-за нее боимся мы темноты. Она – страх, живущий во всех фибрах нашего бытия, в том, что идет еще от древних ящеров. Не потому мы боимся ее, что боимся темноты, а темноты мы боимся из страха перед нею.
Я вздрогнула, внезапно похолодев. Ашер снял с себя смокинг и набросил мне на плечи. Дамиану пришлось переложить мне руку на шею сзади, чтобы сохранить контакт. Я не стала спорить.
– Это правда, – сказал Мерлин голосом, где чуть-чуть блеснул страх. – Она просыпается.
– Да, – сказала я и взяла руку Ашера в ладони – мне нужно было что-то успокаивающее.
– Белль Морт думает, что это ее сила пробудила слуг матери.
– Это не так, и ты это знаешь.
– Они просыпаются, потому что просыпается она, – сказал он.
– Да.
– Почему ее так интересует какая-то слуга-человек? – спросил Адонис – не грубо, а так, будто действительно хотел знать.
– Я думаю, ее интересует не слуга-человек, а некромантка. – Он посмотрел на меня, и вновь я подавила желание взглянуть ему в глаза. Не в ментальных фокусах дело – просто привычка: когда разговариваешь с кем-то, глядишь в глаза. – Вы знаете, миз Блейк, что это был ее приказ – убивать всех некромантов прежних времен?
– Нет, – ответила я, – я этого не знала.
– Она приказала, чтобы всех, обладающих вашими способностями, убивали до того, как они наберут силу.
– Я это даже как-то могу понять.
– В самом деле?
Я кивнула, сжала руку Ашера, прижалась теснее к руке Дамиана.
– Я могу зачаровать вампира взглядом, как вы чаруете нас.
– Это действительно так?
Я поняла, что сказала слишком много, разоткровенничалась.
– Мерлин, я сегодня слишком устала для умственных игр. Когда она нам обоим сегодня закомпостировала мозги, один мой друг с самыми лучшими намерениями вложил мне в руку крест.
– О боже мой, – сказал он.
Я подняла левую руку, показывая новый шрам.
– Как же вы ее так быстро залечили? У нас раны от освященных предметов заживают медленно.
Я снова положила руку на руку Дамиана.
– Я не вампир, Мерлин, я некромант. Это всего лишь некоторый парапсихическй дар. Он не превращает меня в зло.
– А мы – зло? Уже просто потому, что мы – вампиры?
Слишком трудно было мне отвечать на этот вопрос, держа в каждой руке по вампиру.