Это розыгрыш, сказал он себе. Наверное.
– Двадцать четыре, двадцать семь…
Моффит, сукин сын! Он один мог такое учинить. Напечатать фальшивый билет шутки ради.
– Тридцать, – заключила Джолейн. – Вот мои числа.
Билет на вид слишком настоящий, не может быть подделка – с водяными знаками, потрепанный, свернутый, потом развернутый. Он выглядел так, будто кто-то долго таскал его с собой.
Тогда Кроум вспомнил: тем вечером было двое выигравших.
– Том?
– Я не могу… Это безумие какое-то. – Он продемонстрировал ей билет. – Джо, по-моему, он настоящий.
– Том!
– И это было в твоей почте?
– Невероятно, – вымолвила она. – Невероятно.
– Вот именно, так оно и называется.
– Мы с тобой, самые циничные люди на свете божьем… Это почти откровение, правда?
– Я не знаю, что это за чертовщина.
Он попытался сбавить газ и думать как журналист, начав со списка вопросов: кто в здравом уме откажется от лотерейного билета на 14 миллионов? Почему его прислали не кому-нибудь, а именно ему? И как узнали, где он?
– Бессмыслица какая-то, ей-богу.
– Полная, – согласилась Джолейн. Это-то и было поразительно. Она все думала и думала – и не находила никаких осмысленных ответов, потому что это было невозможно. Все, что произошло, было абсолютно невозможно. Она не верила в чудеса, но заново размышляла над идеей божественной тайны.
– В лотерейном агентстве сказали, что второй билет был куплен во Флорида-сити. Это в трех сотнях миль отсюда.
– Я знаю, Том.
– Как, черт возьми…
– Милый, убери его. Куда-нибудь понадежнее.
– Что нам делать? – спросил он.
– «Нам»? Это твое имя на конверте, приятель. Давай пошевеливаемся. Пока еще не слишком стемнело.
Спустя несколько часов, когда они вернулись со своего боевого задания и Джолейн отошла ко сну, Том Кроум обнаружил ответ на один из многих, многих вопросов.
Единственный ответ, что он вообще получил.
Он выскользнул из постели, чтобы застать поздний выпуск новостей по телевизору – на случай если на Перл-Ки обнаружили людей. Он знал, что зря беспокоится – живые или мертвые, оба грабителя много болтать не станут. Просто не смогут, если хотят остаться на свободе.
Тем не менее Кроум прилип к экрану – словно ему требовалось независимое доказательство, подтверждение того, что события прошедших десяти дней были не сном, а явью.
Но в новостях ничего не было. Поэтому он решил удивить Джолейн (и продемонстрировать свою хозяйственную пригодность), вымыв посуду. Он сваливал комок макарон в мусорное ведро и вдруг заметил это на самом дне:
Синий конверт, адресованный «Мисс Джо Лэин Фортунс».
Извлек его и положил на кухонный стол.