Должность Синклера в «Реджистере» называлась «помощник заместителя ответственного редактора по очеркам и разделу "Стиль"». Он уповал на то, что никто за пределами издательского бизнеса не понимает ничтожности подобного положения. В мелких газетах это одна из самых раздражающих и незаметных позиций. Синклер был счастливее некуда. Большинство его обозревателей и редакторов молоды, безгранично благодарны за то, что их наняли, и делали все, что Синклер велел.
Его главной проблемой – и одновременно лучшим автором – оказался Том Кроум. За плечами у Кроума были горячие политические новости, что сделало его до невозможности циничным и подозрительным к любым властям. Синклер опасался Кроума; до Синклера доходили слухи. К тому же Кроум в свои тридцать пять был старше на два года и располагал преимуществом возраста, а заодно и опыта. Синклер понимал, что уважения Кроума ему не видать ни за что, ни при каких обстоятельствах.
Синклер боялся – на самом деле для него как помзав-ответреда то был самый серьезный повод для беспокойства, – что Кроум в один прекрасный день унизит его перед служащими. Фигурально выражаясь, отрежет ему яйца на виду у Мэри или Жаклин или одного из клерков. Синклер чувствовал, что психологически не сможет пережить такую ситуацию, поэтому решил держать Кроума как можно дальше от редакции. В связи с этим Синклер тратил девяносто пять процентов скудного командировочного бюджета на задания, вынуждавшие Кроума отсутствовать в городе. Все складывалось: Тому вроде бы нравились командировки, а Синклер мог спокойно расслабиться в конторе.
Самой сложной из обязанностей Синклера была раздача заданий по идиотским поводам. Звонить Тому Кроуму домой – особое испытание: обычно Синклеру приходилось орать, перекрикивая громкую рок-музыку или женские голоса на заднем плане. Он мог лишь догадываться, как Кроум жил.
Синклер никогда раньше не звонил в воскресенье. Он извинился раз пятьсот.
– Ерунда, все нормально, – перебил Том Кроум.
Синклер приободрился:
– По-моему, это не может ждать.
Кроум даже не озаботился охладить его пыл. Насчет чего бы Синклер ни звонил, о сенсационной новости речи нет. Сенсационная лажа – вполне, но никак не новость. Он послал воздушный поцелуй Кэти, отправлявшейся в церковь, и помахал на прощание.
– У меня тут есть наводка, – сказал Синклер.
– У тебя есть наводка.
– Утром звонил мой зять. Он живет в Грейндже.
Кроум подумал: «Ой-ё. Ремесленная выставка. Я убью
этого кретина, если он заставит меня освещать еще одну ремесленную выставку».
Но Синклер спросил: