– Но я выполняю приказ! – Офицер Мезозойский намерен был не отступать ни на шаг.
Лорд Тонатоса утомленно поморщился:
– На заре своей карьеры, – доверительно сообщил он, – я тоже заводил себе секретаря. В его обязанности входило повторять моим подчиненным фразы, которые мне повторять было лень. Офицер Эвери, я прошу вас как секретаря: повторите господину Мезозойскому мою предпоследнюю реплику.
Сова снова прокашлялась и услужливо повторила. Может быть, корректнее было промолчать, но полученный утром «первый устный выговор» лояльности к Мезозойскому ей как-то не прибавил. Месть свершилась чужими руками, но от этого она не стала менее сладкой, и Сова опустила голову, чтобы спрятать свою торжествующую улыбку.
Но стоило ей прикрыть глаза, как холодная бритва чужого присутствия вдруг снова полоснула прямо по лбу. От неожиданности Сова едва не отшатнулась, забыв своевременно сменить выражение лица, и застывшая улыбка еще несколько секунд не сходила с ее губ. Она слишком рано приписала это режущее ощущение чужому взгляду. Глаза диктатора здесь были ни при чем. Ее лба по касательной коснулась чужая мысль, осторожная, цепкая, пронзительная, как порез. Вывод мог быть только один: развалившись в кресле, с лавирующей между тонких пальцев сигаретой перед ней сидел телепат. Удивительно, что Сова вообще смогла идентифицировать его присутствие. Видимо, уверившись в полнейшей ее неопытности, лорд Тонатоса позволил себе чуть более близкое проникновение. Только один раз во время обучения в Ордене ей довелось общаться с подобным существом, столь же редким во Вселенной, как смерть звезды, и потому тщательно посчитанным, пронумерованным и оцененным, как генетическое достояние человечества. Каждая клетка его организма стоит больше, чем…
– Я их не продаю, – последовала неожиданная реплика.
Он понял, что раскрыт быстрее, чем она догадалась, кто он. Непонятные Мезозойскому слова были адресованы только ей. И не было ни малейшего основания приписать их глубокой проницательности лорда Тонатоса. Сова в панике попыталась очистить свой мозг от любых мыслей, но медитация никогда не была ее сильной стороной. Подшучивая над ней, Лорис всегда утверждал, что она не только слишком громко говорит, но и слишком громко думает. Мысли грохотали в голове, как камнепад, и, спеша и нервничая, Сова принялась выстраивать на пути этого камнепада защитную стену.
– И это тоже правильная мысль, – кивнул ей лорд Тонатоса. – И действия правильные – теперь я вас не вижу.
Обеспечив себе защиту, Сова перевела дух и в совершенно недипломатических выражениях выругала себя за беспечность. Она обязана была почувствовать телепатическую слежку! Вместо того чтобы пялиться на смазливую рожу диктатора, ей следовало сразу же прощупать возможности этой рожи, эмоциональный фон, энергетический уровень биополя. Но кто же мог знать, что ее будет ждать телепат с внешностью засахаренного красавца? А между тем Магистр предупреждал о неожиданностях! Вторым ее открытием стало то, что лорд Тонатоса оказался абсолютно непрозрачен сам. Как глухая стена, покрашенная черной краской. Сова не могла сказать, врет он или нет, не видела никакого эмоционального фона, даже легкого шлейфа эмоций и мыслей, что всегда сопровождает людей замкнутых и сдержанных от природы. Единственным, что ей удалось почувствовать, был морозящий налет отчужденности, будто лорд Тонатоса принадлежал к какому-то иному физическому миру, чем она сама и другие люди.