Отложив эту конторскую книгу в сторону, мы можем раскрыть другую – последнюю, касающуюся двух несовершеннолетних детей. Тиция выйдет замуж за сына Франсуа ван Бейлерта. Об этом было сказано в «Семейном портрете». Что до Корнелии, пока будут длиться споры по поводу бедного наследства Рембрандта, ибо Франсуа ван Бейлерт пытался поточнее подсчитать, во сколько все-таки оценивается наследство его подопечной, она начнет новую жизнь. С согласия своего опекуна Абрахама Франсена она, сирота, выйдет замуж за сироту. 3 мая 1670 года состоится обручение Корнелиса Сейтхофа, художника двадцати четырех лет, и Корнелии ван Рейн, восемнадцати лет. Под документом стоят две подписи – Корнелиса и Корнелии. 5 октября супруги придут к нотариусу, чтобы продиктовать ему свое завещание. Поскольку, по их словам, они ничем не обладали, это не заняло много времени. Их будущее имущество отойдет к их детям, когда те у них будут. Однако нотариус отметил, что они собираются отправиться в голландскую Индию, точнее, в Батавию, на корабле «Тюльпенбург». Корнелис подписался витиеватым и неуверенным почерком, Корнелия – старательно выводя толстые и тонкие линии собранной молодой женщины, что напомнило о ее волевом профиле на «Семейном портрете». Нотариусу она заявила, что покидает Голландию, ничего не взяв с собой. Она покидала сложный мир, озадачивающие красоты живописи отца и жизненные трудности. Пыталась ли она обо всем этом забыть? Пыталась ли она забыть обо всех окружавших ее мертвецах? Возможно.
И все же архивы, которым случается быть небеспристрастными, расскажут нам о верности, которую она хранила своим родителям в доказательство своей искренней к ним любви: в Батавии, на краю света, 5 декабря 1673 года, при крещении она дала своему маленькому сыну имя Рембрандт, а девочке, зарегистрированной 14 июля 1678 года, имя Хендрикье.
На сих последних поскрипываниях пера голландского нотариуса, который под пальмами Ост-Индии сделал орфографическую ошибку, выписывая имя «Рембрандт», мы и закроем этот реестр.
Поиски Рембрандта. Скелет, шкаф, каталог.
Осенью 1989 года студенты-археологи Лейденского университета получили разрешение на проведение раскопок в захоронениях Вестеркерк в Амстердаме. Они надеялись найти и опознать скелет Рембрандта. По голландскому телевидению показали, как они, чрезвычайно взволнованные, потрясали бедренной и берцовой костью, а также черепом. Был ли это череп Рембрандта? Один из студентов выронил его на каменный пол церкви, и тот разлетелся на куски.
В 1980 году в Амстердаме, на Блошином рынке, я видел очень грязный, разломанный еловый шкаф. Шкаф Хендрикье? Может быть, это был тот самый бедный шкаф, содержимого которого никто не видел и который кочевал из описи в опись целых тринадцать лет? Шкаф, хранивший в себе тайну, шкаф-тайник, в который Рембрандт положил флорины, позволившие ему выжить, под маской бедного старика, не несущего никакой ответственности и находящегося под опекой в таинственном доме на Розенграхт? Мне следовало его купить. Но предмет такого рода, свидетельство преданности Хендрикье, вряд ли может оказаться у реальных антикваров. Его судьба – быть невидимым.