— Это пожалуйста, — кричат игроки. — Дрейфуй после финиша. Если очень захочешь. А сейчас мы тебе не дадим.
— Так что делать-то? — волнуется Миша.
— У тебя написано в листе обязательств: «С девушками знакомиться»?
— Ну да.
— Вот и знакомься.
В результате длительных препирательств он обещает пойти сегодня куда-нибудь в кафе или клуб знакомиться с девушкой. Саша — ответственный за выбор места и внешний вид Миши.
— О, я придумал! — радуется вдруг Саша. — Ему каким надо быть, чтобы девушки его не отшивали?
— Уверенным, свободным, — фантазирует ожившая Света.
— Ага, и немного тусовым парнем. Так мы сначала потренируемся.
— Как?
— Сначала пусть пройдет в «Дягилев».
Мы хохочем. Саша, похоже, стал фанатом растяжек.
— Что это? — интересуется Миша.
— Клуб, — отвечает Саша. — только туда тебя так просто не пустят. Там фейсконтроль жесткий.
— Что такое фейсконтроль? Господи, с какой он планеты?
— Это значит, Миша, что у тебя на морде должны быть нарисованы миллионы. Или хотя бы десятки тысяч.
— Что, я их имею?
— Именно. Но девушек мы там не будем снимать. Ты не сможешь им предложить того, что они ждут.
— Ты со мной пойдешь?
— Нет, со мной тебя и в трико пустят. Я тебе помогу одеться, но сам не пойду. А уж с выражением лица тебе самому придется справиться. Представляй, что ты миллионер, причем давно, и тебя это даже несколько утомило.
В общем, договорились, что завтра Миша идет в «Дягилев», и перешли наконец к самому актуальному вопросу: Соня и Анжела.
На сладкое. Все похоже вошли во вкус. Нас с капитанами не замечают. Антон мне подмигивает, и я пересаживаюсь к нему поближе, благо все уже удрали со своих стульев. Кто стоит, кто на корточках сидит.
— Может, слиняем? — смеется он тихонько.
— Не могу, — шепчу я. — Я поняла, что верю в глубине души в то, что я ноль, пустое место. Никто. Я не могу, чтобы что-то важное без меня происходило. Мне надо участвовать, понимаешь. Мир спасать. Доказывать свою значимость. То, что я есть. Аз есмь. Понял?
— Понял.
— Понимаешь, — я никак не могу успокоиться, — всю жизнь чувствую, что я пустое место. Никто.
— Ты и есть никто.
— Козел!
— Лучше козлом быть, чем никем.
— Ну не знаю. Вопрос философский. Если я никто, — осеняет меня, — то я могу стать кем угодно. А козел так козлом и останется.
— Нет, подожди…
— Заткнитесь, пожалуйста! — вдруг прерывают нас игроки. — У нас разговор серьезный, а вы там ржете.
Мы изумленно смотрим друг на друга, делаем правильные рожи и подключаемся к разборкам. Настя и Вера смотрят на нас укоризненно.
Анжела плачет. Наконец-то! Впервые вижу. Она просто-напросто позволила себе почувствовать свою боль. Такая она беззащитная в этот момент, что я тут же сама чуть не плачу. От радости.