Саша злится. Он знает, что это так, но ему от моей правоты, похоже, не легче.
— А ты сам изменял ей, сознавайся?
— Какая тебе разница?
— Давай колись, ты же знаешь — все между нами. Хотя, если бы не изменял, сразу бы сказал об этом.
— Какое это имеет значение? Изменял, конечно.
— И что? Это явилось трагедией в вашей жизни?
— Положим, нет.
— Положим, что и измена твоей жены — тоже не трагедия. Смотри шире, парень!
— Да пошли вы все!
Тут Саша окончательно психанул и хлопнул дверью офиса. Невменос какой! Все остались с открытыми ртами. Эх, опять Антону работы наделала.
Я высовываюсь в окно и окликаю Сашу, злобно бегущему к своей машине:
— Саш.
— Ну? — останавливается он.
— Я не успела сказать — вполне вероятно, что ты сам придумал всю эту чушь, а в реальности все совсем по-другому.
— Слушайте, парни, а кто хоть раз да изменял своим любимым женщинам? — Я решила вдруг провентилировать актуальный вопрос.
Руки подняли все мужчины. Даже Миша. Слава богу! А то я уже начинала подозревать его в девственности. Собиралась даже спросить его об этом, но как-то правильный момент не представлялся.
Я этот опыт не в первый раз делаю. Несколько лет назад меня разобрало любопытство, и я задавала вопрос об изменах пару-тройку тренингов подряд. Не поднял руку только один раз и только один мужчина. Да и то у него жена много лет изменяла ему с его другом. Кстати, они все вместе и обучались на этом тренинге. Втроем.
Я пришла домой и стала расширять свой кругозор по поводу мужских измен. В приложении к Артему. Слава богу, времена, когда я могла предъявить мужчине свою ревность, давно миновали. И я даже научилась помнить о том, что секс для них — всего лишь физиологический акт. Туда-сюда движения. Всю смысловую нагрузку — предательство, трагедии, ах, он меня не любит — мы сами придумали. Интересно, откуда взялся этот собственнический подход? Его ведь не было раньше, в доисторические времена.
Кто первый придумал, что мы принадлежим друг другу, а туда-сюда-движения с посторонней женщиной или мужчиной — это предательство? Надо этому негодяю медаль вручить за изобретение дополнительного источника боли и обиды.
Рассуждать, конечно, легко, однако чем там занимается мой ненаглядный Артем, когда мы не видимся по неделе-две?
Лучше даже и не думать об этом.
Видно, я не настолько продвинулась, чтобы размышлять об этом легко и без затей.
Бедный Саша.
Поразмыслив, я набираю Артема.
— Привет! — Голос опять неловкий. Совещание? Или все-таки девушка?
— Привет, солнце, у тебя совещание?
— Да. Ты ко мне прилетишь?
— Нет.
— Как нет?! И это после того как ты выпила у меня всю кровь?