— Может быть гипертонический криз, — заключил лепила.
Тосю этапировали в тюремную больницу. Здесь он повстречал много необычных людей, умудренных опытом и желанием быть на воле.
„Этот играет по-крупному“, — думал Тося, глядя на умирающего азербайджанца. Тот „умирал“ уже полтора месяца, и врачи на своем консилиуме ставили вопрос о его „актировке на свободу“. Диагноз был бесспорен, но их останавливало то, что больного ранее актировали дважды с интервалами в два и четыре года. Причем в первом случае он не досидел пять, а во втором — восемь лет. Сейчас врачам предстояло избавить его от семи лет зоны.
„Как это у него так получается? — продолжал размышлять Прикуп. — Здесь нужна мощная мастырка. Диагноз должен быть: саркома, цирроз — не меньше“.
Тосе давали таблетки, он их не принимал, а собирал в спичечный коробок. Лепила мерил давление — он напрягался. Назначались новые таблетки, и он каждый раз удивлялся изощренной сложности их названий.
Больница представляет собой отдельное крыло тюрьмы с совершенно типовыми камерами. Различие лишь в том, что здесь нет нар до потолка. Вместо них стоят кровати, на которых лежат заключенные, облаченные в белое нижнее белье на завязках и синие халаты без пуговиц и поясов.
Камеру-палату убирают раз в день. Когда это происходит, корпусной открывает настежь двери нескольких камер. Заходит женщина-зечка с ведром и шваброй. Надзиратель ходит по коридору, желая быть в каждой камере. Женщина молода и красива (возможно, лишь в сознании больных).
Девушки соглашаются на хозработы в надежде уйти по УДО». Но получается это не всегда, а подчас — дорогой ценой.
Пока она, нагнувшись, трет шваброй под чьей-нибудь кроватью, кто попроворней, норовит ухватить ее за интимные места. Но дальше этого не идет. Подобные игры разжигают желание и провоцируют к мужеложеству.
После ухода аппетитной девушки пидоры имели что увидеть от разгоряченной братвы.
По соседству с Прикупом лежал крепкий белокурый парень. Он был приговорен к полутора годам за особый садизм. Глядя на него, Тося удивлялся тому, как человек, не обогащенный элементарным образованием, неправильно выговаривающий слова, может так хитро дурачить врачей. Этот блондин с тяжелой челюстью демонстрировал Тосе свое умение воздействовать на сердце.
Прикуп держал руку на пульсе садиста.
— Сейчас он станет реже, — сказал тот, сидя на кровати, выпрямив спину и расслабившись всем телом.
Тося пальцами услышал, как биение пульса начало затихать.
— Сейчас остановлю, — произнес садист и прикрыл глаза.
Тося почувствовал, как «централка» экспериментатора перестала биться. Он смотрел на человека без пульса, спокойного и безмятежного, и не мог в это поверить. Тося аккуратно нащупал артерию у шеи, но и она молчала. Вдруг сосед открыл глаза, громко вздохнул, и кровь застучала по его венам.