Объект наблюдения вышел из дома и, озираясь, побрел на стоянку. Приятели последовали за ним. Они долго ждали у какого-то подвала, где подпольный цеховик оставлял указания своим рабочим. Подъехал старый обшарпанный автобус, и объект вместе с шофером куда-то на нем уехали.
— Пора, — сказал Тося и направился к телефону.
Когда на другом конце провода он услышал женский голос, сказал:
— Меня зовут Михаил. Звоню по поручению вашего мужа. Его арестовали, и находится он в городском управлении. Обвиняют его в государственном хищении в особо крупных размерах. Когда его вызывали неделю назад — это и была первая ласточка беды. Говорил я ему… Извините, мы с вами не знакомы, хотя на протяжении последнего времени мы с вашим мужем компаньоны. Не афишировать нашу дружбу — мы так условились. Но сейчас — случай исключительный. И кроме меня, спасти его некому.
— Что, что можно предпринять? — дрожащим голосом проговорила женщина. Ее лихорадило от страшного известия. Она пыталась сосредоточиться и понять суть того, что говорил Михаил. — Что конкретно нужно делать? — добавила она уже твердым тоном.
— Зиновию удалось связаться со мной из кабинета горуправления, пока следователь ходил выписывать ордер на обыск, — быстро и четко произнес Тося.
— Обыск?! - послышалось в трубке.
— Именно. Как только прокурор подпишет, они приедут к вам, и все, что вы не успеете вынести, опишут и конфискуют. Времени у нас совсем мало. Быстро собирайте все самое ценное и, если вдруг я не успею, сами вывозите подальше от дома. Но только не к матери. Поспешите, через полчаса, я уверен, они нагрянут. Я сейчас же выезжаю к вам. Расскажу, что и как делать дальше. Но если меня задержит дорога — не ждите, вывозите сами. Помните — каждая спасенная от конфискации вещь может являться ключевой в вопросе освобождения вашего мужа из тюрьмы.
Тося повесил трубку и глянул на часы.
— Первое, что она сделает, — это позвонит мужу на работу. Но его ведь там нет… И больше звонить она никуда не будет.
— Ты думаешь, она поверила? — спросил Архангельский.
— Ну конечно, поверила. Ее собственный муж, придя с допроса, своим перепуганным рассказом стал подводить ее к возможности ареста.
Прошло двенадцать минут с момента звонка, когда Тося постучал в дверь.
— Кто там? — сдавленно спросила женщина.
— Это я, Михаил, — вполголоса отозвался Тося.
Двери открылись, и на пороге появилась невысокая женщина. В руках она держала черную хозяйственную сумку из оленьей кожи. На полу лежала скатерть, наполненная какими-то предметами и завязанная двумя большими узлами сверху.