– Чтооо? Вон пошёл! Нахуй отсюда, галопом. Мразь фашистская! Вещи собрал под охраной и вон! Ты ещё и уголовное дело получишь, сволочь!
– За что? За сценарии монологов? Или за нарушение авторских и смежных прав? Так вроде НСДАП, как правообладатель, уже не существует лет шестьдесят. Да и наследники не объявятся.
– Я сказал вон пошёл. Я тебе устрою сейчас такое, что пожалеешь, что мамка родила. Ты труп.
– Вы мне угрожаете?
– Я тебе, дебил, не угрожаю. Я тебе конкретно говорю. Тебя больше не существует в СМИ. Ты сегодня умер как медийщик. Я сделаю так, что тебя на работу даже в школьной стенгазете не возьмут. Не говоря уже о больших компаниях. Ты сдохнешь от алкоголя или наркотиков, с книгой твоего любимого Геббельса на груди. Или всю жизнь будешь жить как бомж, в подвале. Я для тебя тему закрыл. Все, я сказал. Пошёл вон.
Я поднимаюсь, чувствуя, что дальнейшей пикировкой рискую получить стулом по голове. Иду к выходу и, не оборачиваясь, говорю:
– Не исключено, что я в жизни обойдусь без медиа. Или создам медиа, которая обойдётся без тебя.
– Ты ничего не создашь, мальчишка. Ты не творец – ты пересмешник ебаный.
– Я просто талантливый копирайтер в отличие от тебя.
– Таня, Дрозда без охраны не пускать на его рабочее место. Охрану вызови ко мне срочно.
– Сам ты Дрозд, – бросаю я, выходя из кабинета Гордеева.
* * *
Вечером у себя в квартире я сидел перед телевизором и смотрел выступления чиновников, депутатов и пресс-секретарей, фрагменты речей которых готовил я. Уже третий раз я просматривал самый удачный из моих текстов. Это было почти год назад, в ток-шоу, посвящённом проблемам национальной идеи, историческим корням и поискам духовности. Меня озвучивал известный в прошлом журналист-международник, а ныне депутат Госдумы. Он говорил о необходимости изменений на телевидении в сторону морально-нравственной составляющей:
«Как и во всех иных областях, движущей силой этих изменений должна стать духовность. Телевидение – уже не просто набор технических совершенств, но духовная среда нашего времени. Телевидение не может игнорировать время. Больше, чем любое другое СМИ телевидение обязано отвечать проблемам сегодняшнего дня. Телевидение, которое не стремится иметь дело с народной проблематикой, не имеет права влиять на большую аудиторию. В противном случае оно превращается в детскую площадку для техников и дикторов. Мы живём во времена общественных интересов: общество справедливо требует своего участия в больших событиях. Телевидение – самый влиятельный и важный посредник между духовным движением и нацией. Между идеями и людьми».