– уверял Пинков и Ко.
Конечно, изменилось далеко не всё. Стремление к экономии осталось, и поэтому в подсобке Алексей нашёл те самые тряпицы, что не так давно стирал и вешал на верёвочку. Но, взяв одну из них и подойдя к прилавку, чтобы, как обычно, протереть его от пыли, коей не имелось, он увидел, что меню прерадикально изменилось. И начальству надо отдать должное: «cheбургера» там не было. Пинков и его Ко, как оказалось, обладали более живым воображением и не взяли этого названия, сочинённого до них. Зато в меню возникли «Партизанский», «Подрывник» и «Трудовой» – салаты, сэндвич «Двойной Робеспьер» и «Фак-кола». Все пиццы имели названия насквозь нецензурные: видимо, это должно было стать необычной и смелой приманкой. «Шварцвальдская вишня», «Медовый орешек» и прочие торты пошли в общем стиле, став «Жирным буржуем» и «Эксплуататорской кровью» (Цветков: «ешь богатых!»). А чая не стало. Его заменил всем известный матэ как любимый напиток Гевары. Конечно, в пакетиках.
Зал был пустым, и работать, когда нет Снежаны, когда всё равно не увидят, Алёше претило. Он снова пошёл в раздевалку. Внутри на скамейке сидела Ирина. Она как всегда наслаждалась общением с мобильным. Ирина листала картинки. Экранчик одну за другой демонстрировал фотки Артёма.
«Фанатка», – решил Алексей.
И от нечего делать спросил:
– Непривычно, ведь правда?
– О чём ты? – спросила Ирина, взглянув на него полным жадности, страха и совершенно лишённым признаков разума взором.
– Ну как. Обо всём. Ты читала меню? Всё теперь по-другому. Так странно…
Ирина молчала с минуту. Потом, отыскав, наконец, нужный файл у себя в голове с походящим готовым ответом, сказала:
– И чо? У нормальных людей теперь как бы везде так. Чего, под «Макдоналдс» косить, что ль? В него в прошлом веке ходили.
Алёша слегка удивился, узнав, что за время ремонта в «Мак-Пинке» («Мак-Панке»!) для Иры прошёл целый век. Что ж, бывает!
– Эй, слышь? – вдруг спросила Ирина. – А правда, что как бы Артём Тартаков – он из нашего города?
– Смотришь «За стенкой»?
– Все смотрят!
– Ну, да… Я вот тоже смотрел. Говорят, что из нашего. Он тебе нравится, да?
Ира, обычно смотревшая мрачно, как зверь, исподлобья, взглянула на Лёшу иначе, пытаясь придать выражению лица романтический вид:
– Ну! Он клёвый! Ы-ы! – сообщила она.
Алексей присел рядом. Он даже поверить не мог в то, что их пропаганда коснулась Ирины! Её, бедной жертвы, захваченной в щупальца медиакратии, псевдогламурной души. Неужели возможно? Ирина – соратник… Так странно представить! Она, наконец, поняла, что все лгали, что Правда и Жизнь – там, где бунт и где разум, а не в мире журналов, картинок, жвачек, наклеек и глупых фантазий о жизни модели! Возможно, ещё совсем малость – и Иру увидят со знаменем на баррикадах!