Девица скорчила гримасу.
«Я не нравлюсь», – сокрушённо рассудил Алёша.
В этот миг в конторе показалась ещё одна девушка.
– Кать, у тебя тренинг сейчас будет, да? – спросила менеджер. – Вот, возьми ещё этого молодого человека.
Спустя десять минут Алёша помещался на диване между парой пышных дам с задумчивыми лицами. Обе метили на должности посудомоек. Перед испуганной тройкой на высоком барном стуле восседала девушка, которой менеджер препоручила Алексея. Радость изливалась из неё; глаза сверкали; рот, не прекращая, улыбался и смеялся, словно девушку охватил нервный тик. Двуколкину было и так не очень, а от такой искрящейся уверенности рядом с собой стало вообще страшно. Пылая неземной любовью к «Пинкову и Ко» и трём новым товарищам, тренер с восторгом говорила, как чудесно быть посудомойкой или стюартом в том месте, кое они выбрали. Обращение на «вы» было отброшено. К чему эти условности, все братья! Пятидесятилетние посудницы за один миг стали Зиной и Любой. Четверти часа не прошло, как они вместе с Алексеем уже высказывали свои мысли насчёт миссии компании «Пинков и Ко», разумно рассуждали, почему работнику положено носить чёрные брюки и разглядывали схему карьерного роста от уборщика до генерального директора.
По окончании тренинга Алёше дали адрес предприятия и велели быть там завтра к девяти утра. Со сменкой. И без опоздания.
Двуколкин вышел из конторы, полный разнородных чувств. Он позвонил домой, сказал, что не вернётся ночевать в Игыз, поскольку утром ему надо на работу. Получил в ответ немало причитаний, вздохов и полезный адрес. Кое-как нашёл дом, попросился на ночлег. Уснул в четыре, полседьмого соскочил с кровати и отправился навстречу будущему.
Довольно быстро стало ясно, что работа стюарта отнюдь не в том, чтобы выбрасывать объедки и при необходимости мести пол. На самом деле роль Алёши состояла в том, чтобы без передышки демонстрировать всемерную заботу о стерильности «Мак-Пинка». Утром, до полдвенадцатого, в общем-то, желающих отведать гамбургера было не особо много. Пригодный для выбрасывания мусор появлялся на столах один раз за десять-пятнадцать минут. В то же мгновение, как на грех, к нему летели Лёшины товарки – пикантно-чёрненькая, маленькая Лиза или бесцветная Ирина. Лёше делать было нечего. Но долг его – мозги на этот счёт ему довольно быстро вправила стервозный менеджер – был как раз в том, чтоб делать что-то беспрерывно, показательно, настойчиво. Не важно, что: размазывать грязь под ногами у клиентов мыльной тряпкой, протирать протёртый пять минут назад стол или же елозить смоченной салфеткой по чистым окнам. На худой конец – Алёша это понял уже после – подходило и простое деловитое хождение по залу с видом изыскателя объедков. Но его хватало не надолго.