Неизвестно, что придумал бы Усольцев, да и придумал бы вообще что-нибудь, не помоги ему сам Четверг: Разложив свои припасы, он, как истинный интеллигент, вымыл перед едой руки и снял головной убор. Повертев в руках шлем, Четверг отсоединил от него провод и отложил его в сторону – как раз туда, где до этого лежал рюкзак, то есть буквально под нос Усольцеву!
Андрею снова везло – почти так же, как и при встрече с Субботой. Все, что от него теперь требовалось – это дождаться удобного момента и аккуратно стибрить шлем у своего беспечного соперника!
Так он и сделал. Когда Четверг уселся спиной к кустам и начал есть, энергично двигая челюстями, Усольцев стал осторожно, по миллиметру подбираться к заветному шлему. Для этого ему пришлось изменить положение – он встал на четвереньки и протянул руку сквозь ежевичные заросли. Все это Андрей делал очень медленно, не спуская настороженных глаз с ритмично жующего Четверга. Наконец его рука коснулась теплой и гладкой поверхности шлема. О том, чтобы протащить шлем сквозь густой ежевичник беззвучно, нечего было и думать, поэтому Усольцев не раздумывая что было силы рванул шлем на себя.
Раздался оглушительный треск, перепуганный Четверг вскочил на ноги и, ничего не понимая, завертелся юлой. Рот его был забит едой, и это в сочетании с вытаращенными глазами и совершенно растерянным видом представляло собой довольно комичную картину. Андрею, впрочем, было совсем не до смеха – в это время он рукояткой пистолета лихорадочно соскабливал со своего трофея засохшую глину. Через несколько секунд одно из окошек было очищено, Усольцев выпрямился во весь рост и поднял шлем соперника над головой.
– Приятного аппетита, сударь! – с насмешливым полупоклоном воскликнул он.
«Интеллигент» наконец-то увидел его и разинул от удивления рот, из которого тут же неприлично далеко высунулся непрожеванный кусок колбасы. Теперь Усольцеву можно было и посмеяться, он коротко хохотнул и приложил руку с пистолетом к груди.
– Ты уж извини, дружок, что прервал твой обед, но… Сам понимаешь – а ля Гер ком а ля гер!.. – и Андрей, приставив пистолет к очищенному приемному окошку, нажал на курок.
Истошно заголосила сирена, Усольцев швырнул ревущий шлем к ногам поверженного противника и, повернувшись, стал неспешно выбираться из своей засады. Когда он, обогнув ежевичник, подошел к Четвергу, тот, уже более или менее придя в себя, торопливо дожевывал свою колбасу. Снгначи-зация умолкла, можно было и поговорить.
– Ну что, сынку, помогла тебе твоя хитрость? – ехидно щурясь, спросил чрезвычайно довольный собой Андрей.