— Привет, Андрюха! — меня словно током бьет. Я оборачиваюсь и вижу владельца заведения Олега Бацких. — Как дела? Давно тебя не видел! — Он, как обычно, посасывает сигару и расслабленно улыбается.
— Нормально, спасибо. Как у тебя? — Мы здороваемся за руку.
— У нас хорошо. Второй зал открыли. Ты все еще в «Одиозном»?
— Рит, познакомься, это Олег. — Я разворачиваю ее за плечо. — Олег, это Рита.
— Очень приятно. — Олег опять улыбается. — Вы вдвоем или с компанией? А у нас сегодня хорошая вечеринка, будут играть…
— Мы с компанией. Нас ждут, наверное, во втором зале. — Я обращаюсь к Рите, стремясь свернуть беседу: — Они в чайной сидят, да?
— Они сказали, там что-то вроде татами, — кивает Рита, с интересом разглядывая Олега. — Ага. Значит, во втором. Ну мы пошли, увидимся! — Я поворачиваюсь, улыбаюсь Олегу, совершенно не врубившемуся, почему я так спешу, и тащу Ритку за собой.
— А почему он тебя спросил про «Одиозный», а не про клуб? — Ритка недоверчиво смотрит на меня.
— Про клуб он еще не знает.
— Странно… вы же все в одной тусовке! — обращается она скорее к себе, чем ко мне.
Входим в зал. Рита видит в третьей ложе своих питерских знакомых. В проходе разбросана обувь — цветные кроссовки, стоптанные кеды и прочее дерьмо (в этом зале принято снимать обувь прежде чем влезать на татами). Питерцев пятеро или шестеро, девушек точно трое. Начинаются визги, поцелуйчики, обнималки, представления на ходу. Я жму всем руки, целуюсь с девушками, разуваюсь и плюхаюсь на свободное место. Рита садится рядом. Начинается обмен новостями с выпадениями в воспоминания о совместных тусовках, всплывают какие-то имена, фамилии, названия питерских клубов и ресторанов — все это не говорит мне ровным счетом ничего. Я заказываю сок из мяты и апельсина, Рита заказывает… я не расслышал что именно. Впрочем, какая разница?
Я разглядываю сидящих за столом — типичная псевдобогема. Таких людей, неизвестно откуда появляющихся и неизвестно куда потом исчезающих, с неясным родом занятий и неброской внешностью, можно было бы назвать бесполезными. Но в нашем кругу их почему-то называют культовыми фигурами.
«- Знаете Леву-панка? — Нет, а кто это? — О, это же культовая питерская фигура! Знаменитая история, когда он пришел в три утра в «Грибоедов» с двумя барышнями, в жопу пьяный. А барышень знал до этого от силы часа два. Так вот, его не пускали, и он звонил владельцам клуба со словами: Это Лева, со мной Мразь и Свинья, нас не пускают!». Типичная для этих людей история. Или, к примеру: «Вы знаете, что натворил Еремейкин на презентации своих новых работ в галерее "Жопа Крота"? Как? Вы еще не слышали? Он дознулся бутиратами и обосрался прямо на пресс-конференции! — О! А! Ну да, Еремейкин — это культовый персонаж». Из-за таких людей Питер впору называть не культурной, но культовой столицей.