— В Москве над канализационными люками нет ни пара, ни дыма. Дым над канализацией присутствует в Нью-Йорке, американских боевиках и клипах Майкла Джексона. А в Москве люки закрыты. Да и нож гопника, сдается мне, ты из детской коляски видал…
— И что? Ну, допустим, маленькая неточность, но не в люках суть. Не в них сердце, брат…
— Весь твой ужасно написанный альбом — одна большая неточность. Это плохой альбом, Андрей. Читай по слогам: ПЛОХОЙ. Все. Я пошел.
Он хлопает меня по плечу и валит прочь.
— Я тебе позвоню завтра! — кричу я ему в спину. — Кстати, ты будешь в пятницу в «Дягилеве»? Там «Империя» устраивает отличную вечеринку!
Жора оборачивается и смотрит на меня как на полоумного. Потом пожимает плечами и выходит из кафе. Видимо, он не в настроении. Или водка «Империя» не спонсирует его мероприятия.
— Жор, а можно мне четыре пригласительных на открытие «Моста»?
Петрушин в последний раз оборачивается и показывает жестом, чтобы я позвонил.
— Окей, брат, — произношу я одними губами.
Следующие двадцать минут я провожу в безуспешной осаде помощницы Бухарова. Все мои аргументы на тему, что интервью с ним мне необходимо сделать в ближайшие два дня, на нее не действуют.
— Девушка из вашего журнала договаривалась об интервью с Игорем Олеговичем неделю назад, — справедливо замечает помощница. — Но от вас так никто и не приехал.
На прошлой неделе как-то сложно все было… Это в кино люди ходят по расписанию, а журналисты работают согласно творческим порывам. Знаешь ли ты это, бесчувственная табуретка? Сказать тебе, что я сломал ногу? Меня сбила машина? Что на тебя может подействовать? Вообще, чего я тут перед тобой оправдываюсь?
— Знаете, я на прошлой неделе не мог… я попал в больницу, — говорю я, опустив глаза. — А мне срочно нужно сделать это интервью, понимаете? Меня же уволят…
— Да? — Она недоверчиво и вместе с тем злорадно, чувствуя, что держит в своих руках чужую судьбу, говорит: — Даже не знаю. Я попробую поговорить с Бухаровым. Вы мне вечером позвоните…
И в тот момент, когда мне уже захотелось опустить ей на голову пепельницу, в ресторан входит коротко стриженный мужик в тенниске и расклешенных брюках, и эта властительница чужих судеб, эта хозяйка медной дыры, вскакивает с места:
— Здравствуйте, Игорь Олегович!
Я не даю ей продолжить, срываюсь со стула, подбегаю к ее хозяину и выпаливаю скороговоркой:
— Здравствуйте, господин Бухаров, я — Андрей Миркин из «Одиозного журнала», мы с вами назначали интервью, и я…
— Они назначали на прошлой неделе и не приехали.
Игорь Олегович, — шипит помощница, — а сейчас я говорю ему, что у вас плотное расписание.