Нет смысла рассуждать о том, что сделает Путин в 2008 году. Потому что и самого 2008 года может с нами не случиться.
Российская цивилизация, кто бы что ни говорил, очень стара. Если считать от Рюрика, ей почти 1200 лет. Константин Леонтьев, Освальд Шпенглер и другие официальные лица полагали, что 1200 — критический возраст, для цивилизаций почти непреодолимый. На этом рубеже последний император Запада Ромул Августул сдался герулу Одоакру, а Константинополь склонил христианнейшую голову перед султаном Мухаммедом II.
В России наших дней мы наблюдаем все признаки обычного цивилизационного заката. Народ наш стал совсем тускл, апатичен и вял. Он, по большому счету, не интересуется своей судьбой. И свежайшие политические реформы усугубляют вялость: ведь у людей отнимают даже те утлые выборы, которые поддерживали в них некое ощущение сопричастности будущему. Чаемой же миллионами миллионов программы строительства Царства Божьего на земле им (нам) так и не предложили.
Мы спиваемся и угасаем. Тем временем несколько сот временщиков, не знающих ничего, кроме курса доллара к евро, и считающих русскую литературу одним сплошным «Ночным дозором», делят материальные остатки былой роскоши. Идеальный пейзаж для бесславной гибели.
Собрать расползшуюся массу цивилизации в бронебойный кулак и выскочить за роковые пределы числа «1200» могло бы только новое поколение, не пораженное паразитическими псевдоценностями 1990-х годов. Но политические реформы, консервирующие нынешний правящий слой и не дающие своевременно вынести его вперед ногами, не оставляют следующему поколению ни одного шанса.
Три вещи надо делать с достоинством: опаздывать, стареть и умирать. Надеюсь, нам, прожившим в холодной истории почти 12 столетий, достоинства в решающий момент хватит.
Вот вам и вся политика, и все реформы, и весь, в сиянии славы его, две тысячи восьмой год.