- Как умерла твоя мать? - повернулся он к Ирине.
- Я уже говорила: разбилась на машине. Ты не веришь? Но это же глупо! И вообще, при чем тут моя мама? Ее давно нет в живых… Какая разница, отчего и как она умерла?
- Замолчи, - Руднев прижал пальцы к вискам. - Не лги мне. Я никогда тебя не спрашивал о… твоем прошлом. Может быть, настало время откровения?
Маленький Антон притих и только переводил глаза с одного родителя на другого.
- Что за намеки? - вспылила Ирина. - Я никогда не скрывала, кто я… ты все прекрасно знал.
- Видимо, не все.
- Ах, вот как! - она вскочила и вышла из комнаты.
Руднев постоял секунду, как в ступоре, и поспешил за ней. Жена стояла в кухне, у окна, по ее лицу текли слезы.
- Мне, наверное, стоит уйти от тебя, - сказала она безжизненным, потухшим голосом. - Я с самого начала понимала, чем все закончится. Сказок в жизни не бывает, на то они и сказки.
Руднев испугался, но не подал виду. Он решил непоколебимой твердостью, даже жестокостью образумить Ирину. Как глава семьи, он не может допустить, чтобы… чтобы…
- Пожалуйста! Отправляйся на все четыре стороны! - ужасаясь своим словам, выпалил Гордей Иванович. - Но Антона я тебе не отдам. Мальчик не должен расти на подмостках!
Он рассчитывал на материнские чувства супруги: она не бросит ребенка. Ирина вздрогнула, как от удара, побледнела.
Еще не закончив фразу, он уже горько сожалел о сказанном. Что это он набросился на жену? Страх потерять ее и сына делает его безумным.
- Это ты лгал! - со странным спокойствием возразила она. - Все, все… лгал! И о любви, и о нашем будущем счастье! Я в самом деле глупая, что поверила.
Руднев опомнился. Его тактика возымела не совсем тот эффект, на который он надеялся. Часто применяя в бизнесе этот прием - демонстрируя незаинтересованность в партнере, он добивался согласия на свои условия. Но любовь - не бизнес. Он все перепутал!
- Ирина, - забормотал Гордей Иванович, ощущая непоправимость момента. - Прости! Извини меня. Я… говорю гнусности. Будь же снисходительна. Пойми, что я беспокоюсь о тебе и Антоне. Я боюсь за всех нас… Что-то холодное, скользкое, смертельно опасное вползло в наш дом. Откуда? Мама стала первой жертвой. Последней ли?
- Глядя на тебя, уже ясно, что нет.
Ирина отвернулась и стала смотреть в окно - во дворе, так же, как и вчера, и три дня назад, зеленели деревья; дворничиха подметала асфальтовые дорожки; два соседских далматинца нюхали чахлые цветы на клумбе, а домработница, которая их выгуливала, тщетно пыталась оттащить собак. Эта незатейливая картина вдруг потеряла свои краски, стала безжизненной, даже какой-то механической. Ирина удивилась, как раньше обычные вещи могли радовать ее.