Локшинов схватился двумя руками за голову и сжал ее, раскачиваясь из стороны в сторону.
- С тех пор вы никогда больше не видели Мавру Виленину? - спросил сыщик.
Демьян Васильевич поднял на него мутные глаза.
- Правильно вы сказали… ее фамилия была Виленина. Прошли годы, и я ни на минуту не переставал думать о ней. Вам опять покажется странной моя двойственность - я гнал от себя те воспоминания, а на самом деле жил ими. Это разрывает меня на части! Иногда я начинаю сомневаться - а происходило ли все наяву? Вдруг то была игра моего измученного ума, видения, созданные болезнью? Возможно, она гнездится у меня в мозгу… а я не признаюсь в этом. Если отвечать на ваш вопрос, то Мавру я так и не видел с того момента, как выскочил за порог ее дома. Однако вчера… кто же звал меня из темноты?
- То есть вы не знаете, куда она уехала из Березина, какова ее судьба?
Локшинов, скривившись, словно от боли, отрицательно покачал головой.
- Нет. Но… примерно полгода назад мне стали приходить письма. Вместо обратного адреса были указаны разные почтовые отделения и незнакомая фамилия отправителя - Собакина. Я никогда не знал женщины с такой фамилией. Письма не могут быть старыми, потому что они напечатаны на компьютере, насколько я могу судить, и бумага новая.
- А что в них написано?
Демьян Васильевич смутился.
- Видите ли, я уже полагаю, что и письма могут существовать только в моем воображении. Их содержание непонятно, оно пугает. Я ничего, ничего не знаю! Я складывал письма в нижний ящик письменного стола. Посмотрите сами… лежат они там или нет?..
Смирнов присел у стола, выдвинул нижний ящик - писем не было. Он приподнял ворох квитанций, потрепанные журналы… на самом дне лежали несколько обычных почтовых конвертов, надорванных по краю.
- Я невероятно одинок, - продолжал говорить ему в спину господин Локшинов. - Словно я живу не в огромном городе, а на скалистом острове, вокруг которого простирается до самого горизонта безлюдный океан. Если я закричу, меня никто не услышит. Если я стану изливать душу, меня никто не поймет. От меня отвернутся, сочтут выжившим из ума идиотом.
Всеслав вытащил письма - ни одной буковки от руки, все напечатано. Картинки на конвертах все разные. Скорее всего, конверты покупали каждый раз, когда собирались отправить очередное послание.
- Вы вполне нормальный человек, - сказал сыщик бледному от волнения Локшинову. - Письма я нашел, вот они.
- Слава богу! - выдохнул тот. - Хоть это мне не померещилось. Возьмите их, прочитайте… может быть, что-то поймете.
- Почему вы решили все рассказать?