Летун вздрогнул и вцепился в лист, поверхность которого мелко вибрировала.
– Бросай его, Ильюха. – Из-за гольдберговского плеча показалась морда корефана. – Хрен с ним, бросай его, слышишь!
– Нет!
Забег с препятствиями был мной почти выигран. Я слишком долго мчался наперегонки со смертью, чтобы сдаться, когда до полной победы осталось всего ничего. Золото в моих руках. Теперь, когда его можно взять целиком, я не желал довольствоваться половиной. Золото было МОЕ, и я не мог его бросить.
– Убьют же! – вопль заставил радиста разогнуть спину. – Ильюха, залезай!
– Принимай!!! – в моем голосе было столько свирепой ярости, что бедный радист поспешно нагнулся, а Вадик со Славой оставили пререкания.
Солдаты, которых становилось все больше, тупо наблюдали за нами. Никто не знал, как реагировать на погрузку в вертолет больших желтых листов. Бывшие при машинах офицеры не горели желанием проявлять инициативу. Ждали Проскурина, имеющего власть решать, и до его прибытия не стремились обременят себя ответственностью. Сам того не зная, сибирский деспот подарил мне шанс, которым я не преминул воспользоваться.
Без Славы я вряд ли бы справился. Смекнув, что уговаривать меня бесполезно, быстрее будет помочь, друган выпрыгнул на землю и рывком поднял створку. Рискуя заработать грыжу, я впрягся на пару с радистом, Лепяго с Вадиком потянули изнутри, и мы впихнули вторую половинку Золотых Врат в вертолет.
Махнув Гольдбергу, мол, передай пилоту – взлетаем! – Слава последовал за воротами. Я тоже не заставил себя ждать. Теперь на этой грешной земле делать было нечего.
Вертолет ощутимо качнулся, поднимаясь. Я с трудом сохранил равновесие. Ухватился за комингс и в распахнутую дверь увидел бегущего прочь радиста. Навстречу ему от машины отделилась высокая грузная фигура, которой сторонились солдаты.
Сверху они казались невероятно одинокими посреди усыпанного гравием поля. Ми-8 уходил прочь от горы, в сторону леса, поэтому кошмарную сцену нам довелось досмотреть до конца.
Харги напал внезапно. Он сбросил человеческий образ, мгновение – и на беглеца кинулся огромный черный медведь. Он сбил несчастного радиста с ног и начал рвать – только кровавые ошметки полетели. Люди у грузовиков испуганно застыли, боясь своего грозного повелителя.
Харги-медведь прибыл с автоколонной не один. Странная птица с крыльями-бахромой взмыла в небо из-за машин, словно кралась за ними по пятам, а теперь поняла, что пришла пора действовать, и ринулась вдогонку за нами. Летающий демон приближался невероятно быстро, в несколько взмахов догнал вертолет, и вот уже его жуткое тело загораживало полнеба. Истошно заорал Лепяго. Птица скользнула мимо борта, едва не задев обшивку. Я отпрянул к дальней стене, ожидая, что ее затянет под винт и в клочья изрубит лопастями, но законы аэродинамики на нечисть, похоже, не действовали. Птица облетела вокруг вертолета, и я увидел, какая она уродливая, похожая на древнего ворона. В блистере мелькнул круглый злой глаз.