Осторожно приподнявшись на руках, я встал и посмотрел в окошко. Бойцы рассаживались по машинам. Даже отсюда было видно, как топорщатся плотно набитые разгрузки.
Слава не ошибся, СОБР и в самом деле затевал с утра операцию. Не обладая боевым опытом корефана-афганца, я не мог замечать признаков подготовки к специальным мероприятиям и делать соответствующие наблюдениям выводы. В таких условиях оставалось лишь полностью полагаться на Славу и беспрекословно подчиняться ему.
Тем более что терять нам было нечего. Многолетние мучения в тюрьме на острове Огненном жизнью назвать было нельзя.
Пока я загорал в мрачном оцепенении возле своей амбразуры, собровцы расселись по машинам и колонна из трех грузовиков покинула биржу. Их рев быстро затих в густолиственном березняке. За стеной завозился Слава. «Ложится на пол», – определил я.
– Ильюха!
Я тоже лег, приблизил рот к переговорной щели.
– Слышу тебя, Слава! Говори.
– Уехали, – шепнул афганец. – Будем выбираться.
– Слава, – выдохнул я еле слышно, чтобы не запалил часовой. – Я. Тебя. Не понял.
– Ильюха, – корефан старался говорить разборчиво. – Я сейчас сниму часового. Ты будь готов. Понял?
– Понял, – не раздумывая ответил я.
По едва уловимому шороху стало ясно, что Слава отвалил.
Резко открылась дверь, в щель аж дунуло. Будка содрогнулась от удара о стенку. Я выскочил из своей клетушки и чуть не упал, налетев на сцепившиеся тела. Слава боролся с часовым, левой рукой прижав у спусковой скобы автомат, а правой как-то странно придерживая спецназовца возле шеи, словно за ручку. Я оттолкнулся от притолоки, чтобы не упасть, и резко попятился. В тесном тамбуре совершенно не осталось места. Часовой обмяк, и Слава задавил его по стене вниз. Выдернул нож, на стену брызнуло. Спецназовец захрипел, судорожно извиваясь. Слава ударил еще, повалил на пол и сел на грудь. Часовой сучил ногами все слабее. По полу растекалась блестящая, вишневого цвета лужа. Наконец он затих.
– Удачно попал! – афганец выдернул из горла собровца здоровенный «Скримиш», закрыл и убрал в карман. – Хорошо, что подбородок не прижал.
«Все, – подумал я, – конец. Теперь остров Огненный нам не грозит. Нас убьют здесь же, если поймают. Других вариантов нет».
Слава ловко приподнял труп, снял с него ремень автомата.
– Держи, – сунул мне оружие и расстегнул залитую кровью разгрузку.
Афганец освободил тело от разгрузочного жилета и надел его на себя. Застегнул. Проверил боекомплект.
– Держи, – подал мне ПМ и запасную обойму, забрал «Калашников», снял с предохранителя, слегка отвел затвор, проверил наличие патрона в казеннике. Патрон был. Слава дослал затворную раму вперед и прислушался. – Вроде никто не идет.