– Ясен пень! А ночевку в старой часовне помнишь?
– А как мы вертолет захватили?
– А как в Усть-Марью за новой машиной ездили, а нам зимогор попался?
– Да… А ведь мы неплохо тогда пожили, – с тоской произнес Вадик. – Страшно было, голодали, и ранило меня, а ведь я бы опять поехал. Интересно было.
– Еще ничего не кончилось, – утешил я. – Предстоит охота на Лепяго.
– На Лепяго… – вздохнул Вадик. – Жаль, что меня с вами не будет.
– Почему?
– Да ты не звал.
– Ну так пошли. Или тебе приглашение на бристольском картоне прислать? Почему не будет? Будет! Присоединяйся. Нас и так мало – я, Слава и Кутх. Ты точно не будешь лишним. Или тебе разрешение старших нужно?
– Да ну его в болото, – решился Вадик. – Я с вами!
«Поздравляю! – подумал я, отрадно было наблюдать за его эволюцией. – Ты в самом деле окуклился, чтобы после удивительных метаморфоз превратиться из личинки в человека. Если так дальше пойдет, глядишь, скоро вылупишься».
– Заметано! – сказал я. – Что у нас с печкой?
– Греется. Убирай посуду, займемся железом.
Пока я переставлял чашки и блюдца в раковину, Вадик присел на корточки возле буфета и углубился в изучение недр.
– Какую форму достаем? Мне-то все равно, что за патроны снаряжать.
– Давай прикинем, какие у тебя из револьверов лучше?
– У меня все хорошие. Нам для охоты нужно что-нибудь убойное, правильно?
– «Удар» самый убойный, – сказал я.
– Как скажешь. Только лягается он у тебя! – Вадик вытянул что-то с длинными деревянными ручками, похожее на пыточные щипцы. – Держи пулелейку на тридцать второй охотничий.
– Что еще у тебя есть?
– «Уэбли» есть сорок пятого калибра. «Наган»…
– «Наган» – семь-шестьдесят два миллиметра, слабоват будет.
– Есть новодельный «Кольт Нэви» тридцать шестого калибра, капсюльный, на дымном порохе. Не кривись, шучу. Еще есть «Кольт Полис-Питон»… Хотя нет, он тоже слабоват, тебе надо чтобы слона валило.
– Да, желательно. – Меня передернуло при воспоминании о когтистой лапе, крепко хватающей за рукав. – И я лучше бы два ствола с собой взял. Возможности перезаряжать не будет.
– Русский «Смит-и-Вессон» есть тысяча восемьсот восьмидесятого года, полицейский, сорок четвертого калибра.
– Вот давай этим и ограничимся: «Ударом», «Уэбли» и «Смит-и-Вессоном». Я его для подстраховки возьму. Если только в руках не взорвется.
– Да он вообще как новый! Ну, не новый, ВОХР из него стрелял, а так нормальный. Револьверы вообще штука крепкая. Вот, принимай форму.
Вадик вытащил из коробки и с видимым усилием протянул мне массивный брусок из потемневшей стали с красивыми деревянными накладками на ручках. Я осторожно взял его и угнездил на столе. Весила таинственная приспособа килограмма два, а то и больше.