Я снова включился в работу. Земля полетела в отвал, как по конвейеру. Какие там два солдата, к черту! Когда под лопатой забелел песок, я окончательно выбился из сил и остановился, тяжело, с надрывом дыша. Поганая жизнь! Я поглядел вверх, на черное звездное небо, и мне показалось, что я стою в колодце. Во зарылся, так и надорваться недолго. Определенно, надо спать, а завтра посмотрим. Я поставил фонарь на край раскопа, выкинул лопату и сам выбрался на поверхность. В небе светила полная луна. Я вырубил фонарь и осмотрел площадку. Ночное светило только начинало восходить, и, хотя блестело как начищенная серебряная монета, половина поляны оставалась во мраке. На светлой части громоздились мрачными глыбами истуканы, а там, куда ели отбрасывали густую тень, находилась моя палатка.
Несмотря на то что с рассветом намечалось продолжение работ, я педантично собрал инструмент. Не люблю, когда вещи разбросаны. Достал спальный мешок, расстелил и улегся навзничь, созерцая яркие россыпи созвездий. Я здорово вымотался, но, несмотря на усталость, обычно приносившую умиротворение, на душе было неспокойно. Клад, уходящий в глубины земли, был явлением экстраординарным, и это не давало покоя. Но было еще что-то. Я не люблю нештатных ситуаций, если понятие «нештатное» можно отнести к профессии раскопщика. Да, я убедился, что есть клады с наговором, но как побороть заклятие? Какое ухищрение возможно? Допустим, если объект удается достать щупом, стоит попробовать бензиновый бур. Или попытаться поднять часть монет в коронке. Любопытно, как поведет себя продырявленный котел с деньгами?..
С этой мыслью я и заснул.
Пробуждение было тягостным, словно я выныривал со дна глубокого мутного омута. Оно сопровождалось страхом. Еще ничего не понимая, я лежал, не раскрывая глаз, тревожно вслушивался и делал вид, будто сплю.
Я явственно ощущал присутствие кого-то постороннего. Или посторонних. Нет, чего-то постороннего. Окончательно пробудившись, я уловил слухом и телом тяжеленное: ДУМП! ДУМП! от которого сотрясалась почва.
Я осторожно приоткрыл глаза. На небосводе висели колючие звезды и сверкала в полную силу взошедшая луна, значит, проспал я не более двух часов. Звуки доносились со стороны головы. Я медленно перекатился на живот, посмотрел, и леденящий ужас пронзил меня до самых пяток.
По залитой жемчужным светом поляне мерно шествовали каменные идолы, выстроившись в правильный круг. Центром служил похожий на эритроцит жертвенник, застывший в торжественном нечеловеческом покое. Отбрасывавшие кромешной черноты тени отвалы вывороченного грунта придавали поляне совершенно неземной вид. На миг мне показалось, что я попал на другую планету или в ту, иную реальность, о которой писал Кастанеда. Да это и была другая реальность – мир языческого леса, где по древнему капищу в первобытном хороводе передвигались ожившие истуканы, боги здешних мест, совершая давно забытые ритуалы. На меня они не обращали внимания.